Шрифт:
– Дорогие гости, наш уважаемый Альберт попросил слово и хочет для нас… спеть песню «Мурка»…
Гости с удивлением смотрели на меня, а Артур еле держался, чтобы не упасть со стула, его трясло от смеха…
Я молча встал, предварительно наступив на ногу Артура, поднял рюмку и сказал:
– Уважаемый тамада, да, я попросил слова, но не для того, чтобы спеть «Мурку», а чтобы произнести тост. Но пока мои слова дошли до вас, получился вариант испорченного телефона… Давайте выпьем за нашего Арика…
2
В прошлом году нашему другу Славе, проживающему в одном из горных районов Карабаха, исполнилось 55 лет, и эту дату он решил торжественно отметить. Пригласил меня и нашего общего друга Давида.
Когда мы с Давидом подъезжали к Дому торжеств, веселье было в полном разгаре. Тем не менее Слава вышел навстречу, радушно встретил нас и провёл к столу, как потом я понял, для почётных гостей. Шум, веселье, музыка, бодрый голос тамады… Нам было крайне неудобно, что опоздали. Устроились за столом. Рядом со мной сидел мужчина, держа в крепких руках большой кусок шашлыка – соблазнительное рёбрышко поросёнка, от которого он откусывал сосредоточенно, со знанием дела. Я наклонился к его уху и спросил, намного ли мы опоздали?
–Три тоста…– ответил мужчина.
Я не понял и спросил:
– Что «три тоста»?
Мужик негодующе посмотрел на меня, потом плотоядным взглядом на рёбрышко в руках и недовольно произнёс:
– Тамада произнёс пока три тоста…
Полуотвернувшись от меня, он продолжил своё дело, от которого я его невольно оторвал.
Нам сразу налили водки, предложили выпить «штрафную». Выпив рюмку, я начал осматриваться. Моё внимание привлёк сидящий напротив меня крупный мужчина лет 50-ти, который «обрабатывал» ляжку крупной варёной индейки. Я посмотрел на его полное лицо, на заплывшие жиром, немного навыкате глаза. Глядя на то, с каким аппетитом он вгрызается в белое мясо индейки, становилось ясно, что для него это самое ответственное, важное дело на данный момент. Для него никто и ничего не существовали вокруг… Тут я заметил, что к его верхней губе, в районе левой ноздри, прилепился небольшой кусок кожи индейки. Я понял, что все сидящие за столом это видят, но никто не рискует сказать ему. Сразу почувствовал антипатию к этому человеку…
Парни, обслуживающие наш стол, обращались к нему особо, подчёркнуто уважительно, называя его «товарищ А…ян». Тем временем кожица индейки на лице «Депутата», так я его про себя прозвал, стала меня нервировать…
В это время рядом суетился парень-официант с горячим блюдом, я его подозвал к себе, прошептал на ухо… Парень рысцой побежал к тамаде, что-то сказал ему на ухо, взглядом показывая на «Депутата». Бровь тамады недоумённо взлетела вверх, и тем не менее он встал и, медленно подходя к нашему столу, торжественно объявил в микрофон:
– Дорогие гости, наш многоуважаемый товарищ А…ян хочет… спеть песню «Мурка»…
Произнеся эти слова, тамада протянул микрофон «Депутату»… В зале тишина… Люди замерли от удивления… Лицо «Депутата» перекосилось от злобы, он начал медленно подниматься со стула, держа в руках местами откушенную крупную ляжку индейки. В этот момент он был похож на солдата с гранатой в руке, готового бросить её под двигающийся на него танк…
Тут он медленно, зло покосился на меня, наши взгляды пересеклись…
Через полчаса я и «Депутат» пили мировую, а под утро и вовсе подружились…
Март 2015 г.
Чего только не привидится после…
Сидим вечером с соседом у меня дома на балконе, играем в нарды, пьём пиво. Решили слегка поужинать, выпили немного тутовочки, настроение, естественно, хорошее. Супруга, мило улыбаясь, напоминает мне, что завтра к нам приезжает дочка с мужем, и мне с утра надо пойти на рынок…
– Просыпайся, пора на базар, список на столе…
Открыв глаза, по привычке провожу тыльной стороной ладони по лицу и, как принято у меня с 18 лет, иду бриться. В голове гудит от вчерашнего, такое ощущение, что вместо мозгов в голове крутится центрифуга.
Завожу свою «шестёрку», направляюсь к рынку, ставлю машину на стоянку и вхожу через центральные ворота на территорию рынка. По привычке иду здороваться с тёзкой – Альбертом, хозяином «точки», где пекут женгялов ац*. Заказываю ему одну лепёшку, предупредив, что как закончу покупки, согласно составленному моей благоверной списку, посижу у него, поем женгялов ац и пропущу рюмочку тутовки.
Отойдя от навеса, где работает Альберт, я иду в направлении прилавков, и тут… меня охватывает чувство тревоги. Сразу не могу понять, в чём дело… Смотрю, вместо привычных овощей и фруктов на прилавках… жетоны. Продавцы, в основном мужчины, хорошо одеты, многие в галстуках и все незнакомые. Чувствую, кто-то тянет меня за рукав. Оборачиваюсь – мужик неопределённого возраста в зелёном костюме, с глазами разного цвета – карим и зелёным, говорит скрипучим голосом:
– Уважаемый, не хотите купить себе инвалидность, будете пенсию получать. Вот, купите жетончик, и здесь же, сразу, мы оформим документы и дадим вам группу…