Раньше я считала самым страшным днем своей жизни задание с Дольсеном и ползущими по ущелью недобитыми биороботами. Мне часто снились в кошмарах эти полутрупы, которые мы никак не можем убить. А Адам рассказывал, что для него самый страшный момент был, когда я летела в пропасть. Он еще где-то месяц просыпался в холодном поту от повторения этого ужаса снова и снова.

Сегодня мне казалось пошлое задание просто сказкой на ночь. На нас не было ни царапины, даже испугаться, как следует мы и не успели, все очень быстро произошло.

Возвращаясь в служебном автомобиле, ночью, под тихий шум дождя, я поняла, что такое действительно страшно. Страшно чувствовать себя беспомощной рядом с врагом, страшно видеть остекленевшие глаза молодых мужчин и женщин, которые еще час назад смеялись и шутили, страшно, когда на твоих руках умирает близкий тебе человек. Вот что такое страшно.

Я знала, что теперь мне будет сниться в кошмарах.

Автомобиль приземлился у наших дверей, Эрик помог выбраться из машины и махнул водителю, прощаясь. Мы медленно прошли по темному холлу, уже у дверей в мою комнату, Эрик задержал меня за руку:

– Ты хочешь спать?

– Нет, - тихий ответ сорвался с губ. Я не только не хотела спать, я просто боялась сейчас остаться одной, наедине со своими мыслями и чувствами.

– Тогда давай посидим.

Я повернулась и пошла за капитаном, который направился на кухню. Все правильно, находиться вдвоем в гостиной, в которой мы обычно собирались всей командой, казалось преступлением.

Включив на кухне один маленький ночник, прямо над столиком, я села, а Эрик подошел к шкафу, где хранился алкоголь и достал иксив - очень крепкий напиток. Обычно его разбавляли и пили в коктейле, но сейчас мне хотелось забыть обо всем, и капитану, как оказалось, тоже, потому что он достал два стакана и наполнил их доверху.

Мы сидели напротив друг друга и молча пили алкоголь, пока в голове не появилась долгожданная легкость, и меня хоть немного не отпустили события сегодняшнего дня. Первый стакан выпили молча, на втором, я почувствовала, что могу разговаривать о задании.

– Как ты добрался до карьяров? Я слышала взрывы со стороны пляжа.

Эрик сделал большой глоток и ответил:

– Просто повезло, - пауза, и снова заговорил, погружаясь в воспоминания, - Мы же оставили карьяры чуть в стороне, ты видела там берег, весь в высокой траве, так я и смог подобраться к воде. А взрывы… одна из команд решила отступить, их преследовали, они стреляли гранатами…Когда вернулся, пересчитал тела, все пятеро там, никто не смог уйти…

Я молча пила напиток, обжигающий горло, и понимала, что Эрику надо выговориться, как и мне, наверное. Через небольшую паузу капитан продолжил:

– Весь остров был заблокирован от связи, когда отплыл недалеко, сразу связался с кораблем и попросил помощи. Они направились ко мне навстречу. Так же сразу сказал, что нужна биокамера. Я знал, что не успею к Адаму, но она могла понадобиться кому-нибудь еще. Тут с корабля мне сообщили, что у них есть висты, правда всего два, но все же. Это был шанс.
– улыбнулся своим мыслям, - Так смешно. Висты у них были, а того кто умеет ими управлять не было. Они просто перевозили их на другую базу. Поэтому я поплыл к ним навстречу, а не вернулся на остров. Когда поднялся на корабль, они уже каким-то чудом сумели засунуть биокамеру внутрь, и я на сверхскорости за минуту оказался снова на острове. А дальше ты знаешь.

У меня перед глазами снова всплыли те минуты…

Я незаметно взглянула на браслет. С нашими разговорами и признаниями в любви, лекарство действовало уже одиннадцать минут, почти рекорд. Но по затухающим сигналам я знала, что жить Адаму осталось не больше минуты. Нет, я не дам ему так просто умереть, мы сделали еще не все, что можно. Я приподнялась и стала доставать лекарство из аптечки Адама, до этого я вкалывала ему линк из своей.

– Что ты делаешь?
– слова дались ему с большим трудом.

– Я вколю тебе еще одну дозу.

– Ты же знаешь, что сердце не выдержит.

– Нет, не знаю. И ты не можешь этого знать. Нам говорили про лирейцев, но мы отличаемся от них. Нужно попробовать.

Адам очень медленно поднимал грудь на вдохе, полуприкрытыми глазами посмотрел на меня, и еле слышно шепнул:

– Хорошо, - на большее сил у него уже не осталось.

Я смотрела на браслет и сигналы сердцебиения и ждала нужного момента со шприцом в руке. Да, в Академии нам говорили, что третьего укола сердце не выдержит, что это бесполезно. Но он и так умирает, и попробовать стоило.

Писк браслета, длинная пауза, снова писк… Я поднесла шприц, и вколола лекарство в вену. Несколько секунд ничего не происходило, а потом пульс Адама стал зашкаливать, затем снова замедлился, и снова ускорился до ненормального. А я держала его за руку и молилась, чтобы сердце выдержало такую нагрузку.

Все это время наверху раздавались выстрелы и взрывы. “Команды еще сопротивляются”, - возникла вялая мысль, и осталась незамеченной.

Неожиданно люк на поверхность открылся, я схватила оружие, но потом со вздохом опустила. Из люка показался Эрик. Соскочив вниз, быстро подбежал и произнес: