Правильно, так и поступлю. — Верчусь туда-сюда, улыбаюсь. Прощаюсь с Маргошей премудрой, обещаю вечером привезти большой и вкусный торт.

Оставшись наедине сама с собой, подхватываю заряжающийся на прицепе мобильник. Решаю, что пришло время глянуть, чем там Грановский угрожает. Но не успеваю, потому что раздается трель внутреннего телефона.

Я испуганно вздрагиваю. Не ожидала. Озадачено приподнимаю трубку, а оттуда льется грубоватый женский голос:

— Еремина Анастасия Юрьевна? — ответа не дожидается, продолжает. — Это секретарь Заречного Антона Игоревича. Он просит Вас подойти, — тут же отключается, видимо, и так на меня слишком много своего драгоценного внимания потратила.

Кладу трубку, а внутри нарастает беспокойство от неизвестности, не знаю, чего ждать от противника. Облизываю пересохшие губы, пытаюсь себя убедить, что отличная актриса и своим выступлением соберу безудержные овации.

Встаю, нервно одергиваю платье, поправляю пиджак, волосы откидываю назад и на прямых ногах, как солдатик, выхожу из кабинета.

— Ален, не подскажешь, где приемная Заречного? — А в глазах тоска. — И спасибо за кофе, очень вкусный, — тревожно растираю пальцы рук, а девушка в лице меняется.

— А зачем он тебе? — опирается локтями о стол, подается мне навстречу. — Вызвал? — А я подтверждаю. — Через кабинет от нас. Не пугайся, он вполне адекватный. Единственное, не раздражай его, он злопамятный, — теребит темные волосы на затылке.

Вот успокоила! — Покусываю нижнюю губу. — Прямо гора с плеч! — Сарказм так и плещет наружу. — Спокойно, Анастасия Еремина, ты и раньше гравитацию преодолевала и сейчас позиции удержишь, — подбадриваю себя, как могу. — Собралась, натянула на фейс самое приветливое выражение лица, которое есть в загашнике, и бодреньким шагом на сцену. Не разочаруй Станиславского, заставь аплодировать талантливой актрисе. — Стучу в приемную зам. гендиректора, тут же распахиваю дверь. Озираюсь.

— Здравствуйте, я к Заречному. Анастасия Еремина, — представляюсь взрослой сосредоточенной женщине с короткой стрижкой, в строгом деловом костюме. Чувствую себя неуверенно, слишком пристально изучает через плоскость аккуратных очков.

— Проходите, я сейчас доложу, — сухо выдает. Показывает на стул. Тут же активирует громкую связь с начальником, сообщает о моем появлении. На что получает быстрый ответ: «Впустите».

Ну что, Еремина, улыбаемся и пляшем. — Стучусь, костяшками пальцев еле касаюсь деревянного косяка. Выждав пару секунд, вхожу, осматриваюсь.

Обстановка совсем не такая, как у Грановского. Массивный темный стол, на котором аккуратно сложены документы. Большое черное кожаное кресло руководителя. Длинный шкаф в цвет остальной мебели, заполненный одинаковыми папками и деловыми книгами. Несколько крупных картин в рамках на стенах. Уютный диван поодаль. Солидный фон, импозантный, впрочем, как и сам хозяин данного офиса.

Заречный сидит за компьютером. Быстро пальцами по клавиатуре бегает. На меня ноль внимания. А я стою тихо, пока есть возможность, рассматриваю любопытный мужской индивид в свете дня. Может, это в баре под градусом он мне привлекательным показался, а сейчас пойму, что гоблин гоблином. — Прищуриваюсь.

Спину держит прямо, сосредоточен, лицо спокойное, серьезное. В руке документ держит, ногти ухоженные, пластины удлиненные. На безымянном пальце — некрупная золотая печатка.

Снова в строгом модном классическом костюме темно-зеленого цвета и бледно-голубой рубашке. Черный галстук добавляет образу изюминку.

Брови густые, глаза очень красивые, цвета кофе с молоком. Рот большой, но аккуратный. Гладко выбрит. — Замечает, что я его с интересом разглядываю, жестом показывает, чтобы присела напротив.

В его компании чувствую себя совсем не так, как с Грановским — официально, соответственно должности. Сейчас даже не скажешь, что в клубе я именно с этим парнем так жарко, безудержно целовалась. Передо мной другой человек.

Да что ж такое! Почему я всех с Грановским сравниваю? Словно он некий эталон, абсолютная переменная, которую невозможно заменить. Все, выкинула начальника из головы: мухи отдельно — котлеты отдельно.

— Значит, Настя… — произносит шатен, словно пробует моя имя на вкус. Отрывает взгляд от монитора, смотрит исподлобья. А я выныриваю из бездны своих мыслей. Встречаемся глазами.

Как я себя чувствую в этот момент? Неловко, неуютно, смущенно. С другой стороны, мне любопытно и я заинтригована: кто же попался в амурные сети, искусно сплетенные подвыпившим тарантулом?

Ничего не отвечаю, потому что это не вопрос, а утверждение. Просто перевожу взгляд на переносицу: так комфортней и безопасней. Жду продолжения монолога. Но он молчит. Рассматривает меня, задумчиво трет пальцами подбородок. Делает некие свои умозаключения. Хмыкает.