— Согласна. Я прошу прощения за любое оскорбление, которое, возможно, нанесла. Все вы были более чем добры ко мне, и мне не стоит вести себя, как стерва. — Женщины расслабились за столом, но Уинтер могла сказать, что и женщины, и мужчины все еще были рассержены. — Я не вижу твою татуировку, Блисс? Могу я увидеть ее?

Блисс напряглась и взглянула на Вайпера.

— Покажи ей, — приказал он.

Девушка подняла руку и опустила свой топ вниз, обнажая изгиб груди, где отчетливо была видна татуировка. Она была очень милой. Уинтер проглотила нарастающую тошноту, когда увидела дату. Это был день, когда на нее напали, окруженный цепочкой из четырех маргариток.

— Кто дал тебе последний голос? — Уинтер сидела, уставившись на удивительную татуировку, а в голове прокручивались моменты нападения на нее.

— Я, — признался Вайпер.

Уинтер понимала, что у цепочки из маргариток есть значение, и только когда слово «цепь» во второй раз пронеслось в ее голове, понимание озарило ее. Она силой воли заставила себя сохранять спокойствие, не позволяя никому увидеть боль, прошедшую сквозь ее тело, и оставаться на месте, чтобы закончить допивать свое пиво. Некоторые за столом хотели уйти, но было похоже на то, как будто все ожидали, когда произойдет катастрофа. Уинтер не собиралась показывать им, насколько была опустошена, но и не могла уйти, позволив играм Вайпера сойти ему с рук.

— Теперь я понимаю, почему ты сегодня сказал это Блисс, Райдер.

Все посмотрели в сторону этих двоих. Они сидели в растерянности и еще не понимали, что она имеет в виду, но Уинтер собиралась напомнить им.

— Я слышала, как ты сказал Блисс, что, по словам Вайпера, вы, ребята, снова сможете вернуться к нормальной жизни после того, как я уеду. Если это одна из причин, — она указала на татуировку Блисс, — наверняка вы никак не можете дождаться того момента, когда я съеду. Вайпер сказал тебе две недели, но я не собираюсь вас стеснять. Я уезжаю сегодня, мои сумки собраны, и за мной заедут с минуты на минуту. Я хотела бы поблагодарить каждого из вас за вашу помощь в течение этого месяца, — гордо сказала Уинтер.

Она повернулась к Вайперу, спокойно взирающему на нее, за исключением пылающей ярости в его глазах.

— Ты зря переступил через себя. Они сказали, ты все еще играешь со мной, надеясь, что Винсент расскажет мне что-нибудь о ребенке. Ты заблуждаешься. Прости, я не могу больше ничем помочь. Но, по крайней мере, в этот раз тебе не нужно было тратить два года своей жизни.

— Я смотрю, Райдер с Блисс были кладезем информации для тебя.

Оба сидели ровно, как статуи. У Блисс на лице был написан страх.

— Они даже не знали, что я все еще была там. Я была в коридоре, а они в джакузи.

— Но они обсуждали мои дела?

Уинтер замолчала. Она не хотела создавать проблемы для Блисс. Райдера она не знала достаточно хорошо, но он всегда помогал ей и был добр к ней. Она начинала сожалеть о своем плане, особенно сейчас, когда боялась, что втянула Блисс в неприятности. Уинтер подружилась с женщиной, и та, в свою очередь, не хотела причинять боль Уинтер. Блисс прикрывала себя и то, чем она гордилась, на протяжении всего прошлого месяца, лишь бы не задеть ее чувства.

— Блисс и Райдер не сделали ничего плохого, это я подслушивала.

Вайпер проигнорировал ее слова.

— Так кому ты на этот раз позвонила, чтобы тебя забрали? — фыркнул он раздраженно.

— Шерифу.

Уинтер поняла, что сделала ужасную ошибку, когда Вайпер кивнул Шейду, и тот тут же встал, доставая телефон из кармана, и направился к дому.

— Он все равно приедет, — храбро сказала Уинтер.

Все пошло не по сценарию. Она должна была достаточно разозлить всех, чтобы они вышвырнули ее.

— Приедет ли? — поддразнивал ее Вайпер.

— Не важно, я просто позвоню кому-нибудь еще. Я могу позаботиться о себе сама, мне не нужно больше здесь оставаться.

— Значит, ты чувствуешь себя полностью выздоровевшей?

Почему она чувствовала, что это был вопрос с подвохом? Уинтер лихорадочно думала.

Ей определенно не нравился его взгляд. Уинтер сжала свою трость и начала пятиться назад, прочь от Вайпера. Она не представляла, куда шла, лишь знала, что Вайпер был перед ней, а Шейд внутри дома. Единственный оставшийся вариант — это создать немного пространства между ними, пока Вайпер не успокоится. Он был очень зол на нее. В ту ночь, в «Пинк Слиппер», он не потерял самообладания, когда дрался с членами другого мотоклуба, которые ополчились против него. Вайпер справился с ними с невозмутимым видом, полностью контролируя себя. Уинтер хотела увидеть хотя бы капельку того контроля сейчас.

Вайпер следовал за ней, пока она пятилась назад, направляясь в сторону сада, где находилась беседка с качелями. Уинтер лихорадочно искала путь к отступлению, но не могла его найти.

— Разве ты не собираешься бежать?

Уинтер бросила в его сторону злобный взгляд в ответ на этот вопрос. Он подкалывал ее тем, что она не исцелилась на сто процентов.

— Да ты просто смешон! Это я должна злиться.

— Что дало тебе право злиться? Ты не носишь мое кольцо, я никогда не говорил тебе, что в каких-либо исключительных отношениях с тобой. Хотя бы раз я сказал тебе, что ты моя? За все то время, что знаю тебя, хоть раз я позволил тебе полагать, что был твоим?