– Ну всё, артист, готовься, сейчас полезут.

– Полезут – встретим, – Истомин, криво улыбнувшись, передёрнул затвор винтовки.

Немецкая пехота не заставила себя долго ждать. Вскоре из-за леса вышла густая цепь автоматчиков и открыла огонь. Немцы шли нагло в рост, беспорядочно стреляя с живота. Пули густо свистели над головой, часто ударяя в бруствер окопа. «А, вот какая у вас тактика, – сообразил Истомин. – Беспорядочная стрельба на дальней дистанции, чтобы головы никто не смог поднять. Что же, вполне себя оправдывает». От обилия летящих в воздухе пуль становилось страшновато. Хотя, если разобраться, немецкий автомат, а с ним Истомин уже в достаточной степени успел познакомиться, оружие слабоватое. Ствол короткий, патрон от пистолета «Парабеллум». Вряд ли из него можно уверенно попасть по цели с дистанции более двухсот метров. Вот если в ближнем бою, то тут, безусловно, винтовка по сравнению с автоматом вне конкуренции. Пока затвор передёрнешь, из тебя дуршлаг сделать успеют. А какой отсюда вывод, – да простой. Автоматчиков близко подпускать нельзя, их следует бить на дальней дистанции, иначе сомнут. Ну, с пехотой-то понятно, а вот что с танками делать? Их целых два по флангам идёт, и пока что своих только из пулемётов прикрывают. Опыта в борьбе с бронетехникой Истомин не имел, но, приняв во внимание, что он здесь не один, и те, кто рядом, наверняка знают, что делать, поймав в прицел идущего прямо на него немца, выстрелил. Немец упал. «Ага, есть первый. С почином вас, ваше благородие, рядовой красноармеец Бубенчиков», – поздравил себя Истомин и, передёрнув затвор, взял на прицел очередного не людя.

Конец ознакомительного фрагмента.