Подъем прошел без осложнений. Ржавые скобы время от времени похрустывали, но держали надежно – ни одна не обломилась. Отсчитав положенное количество скоб-ступеней, Гончая уперлась в чугунную крышку люка и, немного повозившись с ней, сдвинула в сторону. Прежде вентиляционную шахту ограждала невысокая бетонная башенка с железной решеткой, но потом решетку выломали, башенку снесли (или она сама развалилась), а на ее место забившиеся в метро люди установили крышку обычного канализационного люка.

Какое-то время Гончая ждала, пока ее глаза привыкнут к бьющему в шахту дневному свету, и одновременно прислушивалась к звукам на поверхности. Не услышав ничего настораживающего и подозрительного, она позволила себе выглянуть из лаза, и лишь убедившись, что опасности действительно нет, выбралась из шахты.

Примерно в квартале от люка какой-то зверь с оранжевой гривой и размером с пони, даже немного похожий на карликовую лошадь, облитую ярко-оранжевой краской, ощипывал ягоды и листья с разлапистого куста. Растущая совсем рядом высокая трава оранжевого пони почему-то не заинтересовала.

– На что уставилась? – услышала Гончая голос Болтуна. Пока она разглядывала лошадку, он успел выбраться на поверхность и водил теперь из стороны в сторону стволом своего автомата.

– А, это гуппи, – бросил сталкер, проследив за взглядом напарницы. – Они только листья жрут, на людей не нападают. Двинули, нечего на месте торчать.

Но Гончая никак не могла заставить себя сдвинуться с места, настолько удивительное существо завладело ее вниманием.

– Он оранжевый! Его же хищники, наверное, за километр видят.

– Да хоть за два, – отмахнулся Болтун. – На гуппи никто не нападает, себе дороже. У них мясо ядовитое. Они же ядовитые кусты жрут: листья, цветы, ягоды, – вот их ядом и пропитываются. А яркая шкура у них специально. Предупредительная окраска. Ты еще розовых гуппи не видела.

Сталкер ободряюще улыбнулся. Одно из двух: или на поверхности у него прибавилось смелости, или он перешел черту, за которой больше нельзя было колебаться и медлить.

– Вообще-то встретить безобидного мутанта – к удаче, – заметил Болтун через некоторое время.

– Безобидного? – переспросила Гончая.

– Ну да, травоядного или листоядного – короче, который не нападает. Так что все у нас будет путем! – заявил парень и тут же поправился: – Должно быть.

Гончая поняла, что он затеял разговор, чтобы подбодрить самого себя, но уверенности в его голосе она не заметила. Они шагали по Преображенскому Валу, и сталкер с опаской поглядывал в сторону раскинувшегося слева одноименного кладбища. За два десятилетия, минувших с начала глобальной ядерной катастрофы, оно густо заросло кривыми ветвистыми деревьями. И некоторые ветви (очень толстые ветви!) в этот момент усиленно раскачивались. И Гончая готова была поспорить на что угодно, что ветер тут был совершенно ни при чем.

Словно подтверждая ее опасения, где-то неподалеку раздался протяжный вой. Он никак не мог принадлежать безобидному травоядному мутанту вроде карликовой лошадки. Это был вой хищника! И, судя по всему, голодного.

Вот из-за таких моментов Гончая и не любила выбираться на поверхность. К счастью, ей это приходилось делать нечасто. В метро тоже можно было встретить какого-нибудь монстра. Хищные твари постоянно находили ходы или сами прорывали норы в мир людей. Но в метро охотница за головами, по крайней мере, была в своей стихии, а на поверхности, как и любой другой житель подземелья, – чужаком.

– Кто это? – шепотом спросила она у своего спутника.

Вряд ли Болтун услышал ее слова – из-под его противогазной маски донеслось лишь неразборчивое бормотание, – но он схватил напарницу за руку и подтолкнул к застывшему на рельсах трамваю. Гончая не заставила себя подгонять. Забыв про свою хромоту, она подбежала к вагону, ухватилась руками за ощетинившуюся осколками оконную раму и ввинтилась в разбитое окно. Болтун же обогнул трамвай сзади и вломился внутрь через неплотно закрытые двери. Он потратил чуть больше времени, зато избежал порезов. А вот Гончая рассекла кожу на левой ладони. Не смертельно (если, конечно, в ранку не попала какая-нибудь зараза!), но неприятно. Следовало признать, что парень поступил мудрее. В то же время, если бы их сейчас преследовали хищники, вся его «предусмотрительность» не стоила бы и ржавого патрона. Она бы вообще ничего не стоила.

Девушка поплевала на ладонь, стерла кровь и замотала порез специально припасенным для такого случая бинтом. Пока она возилась с раной, Болтун ползал на карачках по вагону и с опаской выглядывал из окон, причем во все стороны, – значит, тоже не понял, откуда донесся вой.

– Так кто это был? – повторила Гончая свой вопрос.

– А я почем знаю! – не оборачиваясь, ответил сталкер. – Хорошо хоть один, но, судя по всему, тварь огромная.

Второе утверждение не вызывало сомнений, а вот с первым девушка могла и поспорить: вдруг монстр сзывал воем сородичей, чем не вариант? Но эти мысли она оставила при себе.