А мы от так Слоном. Иван Иванович переместил бумажный кружок с надписью Слон на А 2 Е 5. Оригинальный ход. Отец Георгий оценил возникшею на шахматной доске ситуацию. Похоже, что на этот раз будет ничья. А может и нет. Сёма игрок не плохой, не их с Иваном Ивановичем уровня конечно но учится быстро, времени то много, первая половина августа уже. И делать особенно нечего своего рода отпуск. Поначалу особенно первый месяц не до развлечений было, максимум новости слушали, ну, а потом когда более менее на ноги встали вот тут … А главное не то что Интернета с соц сетями и ютубом, даже телевизора нет. И как только люди здесь живут? Нет конечно если по серьёзному то и книги и газеты имеются и пионеры с художественной самодеятельностью приходят. А ещё шахматы. Но это на любителя. Вот как они в трое, сами всё изготовили.

Дверь палаты открылась, вошла медсестра, в руках пачка писем. Почта. Это наверняка Семёну решил отец Георгий. Вовремя. Он ведь через два дня домой в Хабаровск уезжает. Кончалась для него война и доедет нормально, без приключений. А то ведь 22 августа скоро, день самого страшного авианалёта на Сталинград. Может и госпиталю достанется, а сделать, ну в смысле предупредить обо всём. Как? Ненормальным посчитают в лучшем случае или попытку дезертирства под видом симуляции психического заболевания пришьют. Нет тут без вариантов, что было то будет. Их с Иваном Ивановичем в конечном итоге эта бомбёжка во всяком случае в госпитале незастанет. Ещё максимум неделю и на фронт. Держи Жора из Москвы. Медсестра протянула отцу Георгию но не стандартный фронтовой треугольника, а конверт. От Натальи наконец то. Долго же оно шло. Внутри было письмо и фотография. Наталья с Ванечкой на руках. Отец Георгий взглянул на снимок и понял, что вернётся домой. Да, да именно так. Ведь точно такую же фотокарточку он видел в фото альбоме у отца Александра и не её одну. Есть ещё другая. На ней отец Александр и. А это мы с моим воздушным стрелком Жорой в день победы в Берлине фотографировались. Он вместе со мной с самого начала войны партизанил. Потом после ранения на большую землю отправили. Под Сталинградом и Курском был, ну, а потом в сорок четвёртом снова встретились. Школу воздушных стрелков окончил. До конца войны в одном экипаже летали. А потом пропал. Ни письма, ни открытки. Искать я его пытался, нету как в воду канул. Почти мгновенно всплыли в памяти отца Георгия, слова отца Александра. Надо же, значит всё таки, вернусь. И не просто, а нормальным не инвалидом как Семён. А ведь мог бы и раньше вспомнить, поймал себя на мысли отец Георгий. Ведь та Берлинская фотография не только у отца Александра в альбоме есть но и ещё в рамке на комоде стоит. Да насколько бы комфортней воевать было. Ну зато теперь… Кстати по возвращении надо будет к отцу Александру и матушке Наталье зайти. Однополчане как никак, а кроме того как теперь со служением быть, вопрос с наличием сана всё ещё так толком и не определён. Ну а дома так вообще караул. Ведь поехал на две недели куда? Правильно погибших на Великой Отечественной войне солдат искать. А вернулся через сколько и откуда…. Вот именно. Что Жора новости хорошие поинтересовался Иван Иванович. Более чем отец Георгий улыбнулся. Самые лучшие с начала войны. Я домой вернусь закончил он про себя. Наталья наш санинструктор помните я вам рассказывал из госпиталя выписалась дома уже. Вот фотографию прислала. Она и малыш. Да действительно хорошие согласился Иван Иванович. Пусть теперь ребёнка воспитывает. Она в этой войне всё, что смогла сделала. Ну, что продолжим партию он посмотрел на Семёна твой ход или ничья. Тот кивнул. Ладно ничья так ничья. Как говориться победила дружба.

Дни шли своим чередом, приближая момент выписки и только одно удручало отца Георгия по городу погулять не удовалось никак. Госпиталь он же не воинская часть где увольнительную можно получить и отправиться на экскурсию в прошлое. В госпитале с внешними прогулками как говорится… Нет за территорию выйти можно да вот только что толку. Далеко то в пижаме не уйдёшь, а пара улиц с одноэтажными деревянными домами так их и из за забора прекрасно видно. Да обидно будет если в город попасть так и не получится печально думал отец Георгий особенно после того как фактически обратный билет домой заполучил. Ведь это же такие впечатления, тот старый довоенный Сталинград увидеть. Будет, что потом рассказать. Господи помоги. И Господь услышал молитвы своего пастыря и не просто услышал, а ещё и совместил так сказать полезное с приятным. Увольнительная рядовому Медведеву Г.В. для ознакомления с достопримечательностями города носящего имя товарища Сталина была предоставлена в знак поощрения за проявленную бдительность и помощь органам Народного Комиссариата Внутренних дел СССР в борьбе с врагами нашей социалистической Родины. Так ну или почти так торжественно и пространно могла бы звучать соответствующая формулировка в каком либо официальном документе. А если коротко за то, что помог контрразведке поймать немецкого шпиона находящегося на излечении в этом же госпитале. Каким образом? Да очень просто. Одну небольшую подробность из истории Великой Отечественной войны вспомнив. А произошло это так.

В связи с катастрофической нехваткой вспомогательного персонала для выполнения различных хозяйственных работ привлекали выздоравливающих. Данной участи не миновала и отца Георгия с Иваном Ивановичем. И санитарами быть приходилось лежачих тяжело раненых принимая и грузчиками когда в колхоз за продуктами на полуторке ездили и даже на кухню попасть удалось. В общем всего понемногу, так что очередная разнорядка в канцелярию госпиталя не стала для отца Георгия какой либо неожиданностью. Он был этому даже рад. А что, работа не пыльная, перенести несколько ящиков с документами из основного здания госпиталя во флигель во дворе. Это ведь не тяжело раненых на носилках таскать и не картошку чистить. Так разминка. Но жизнь распорядилась иначе. Взяв очередной ящик с находящимися в нём красноармейскими книжками отец Георгий уже направился было к выходу как вдруг обратил внимание на то, что скрепки на одной из книжек имеют зеркально серебристый цвет в отличии от других где скрепки были либо потемневшие либо вообще ржавые. Из нержавейки наверное мелькнула где то в глубине сознания мысль и в то же мгновение отец Георгий замер в дверном проёме потому, что понял, что эта книжка фальшивая. Да, да фальшивая. Ведь это же исторический факт, что у нас для скрепок в документах обычная проволока использовалась, а у немцев из нержавеющей стали. Как оно по большому счёту и должно быть, что бы внешний вид и презентабельность документа не портить. А то ни эстетично не по Европейски как то когда у тебя паспорт или удостоверение личности с ржавчиной. Но нам то при нашей бедности не до эстетики. Держится и ладно. А совсем сгниёт заменим. Ну так вот на разнице данных психологических подходов не один немецкий и не только шпион погорел. Жора ты что? Идущий сзади с ящиком в руках Иван Иванович чуть не влетел отцу Георгию в спину. Да вот тут одна красноармейская книжка. Отец Георгий лихорадочно пытался придумать обоснование своей осведомлённости. Похоже она фальшивая. Что? Иван Иванович от такого откровения аж попятился. С чего ты взял. Но у отца Георгия уже была готова правдоподобная версия. А вот смотрите. Поставив ящик на стол отец Георгий провёл рукой по рядам красноармейских книжек. Они все потрёпанные б/у и у всех скрепки или потемнели или заржавели, кроме одной. Тут скрепки новые блестящие как будто бы только из типографии. Такое у немецких солдатских книжек бывает. Для них скрепки из нержавейки делают. Вот я и подумал, что… Некоторое время оба молчали. Потом Иван Иванович достал из ящика подозрительную книжку. Действительно не новая дрогнувшим голосом произнёс он. В прошлом году ещё до начала войны выдали. Капитан пехотинец в Белорусии служил. А ты уверен Жора, что. Отец Георгий кивнул. На все сто. Тогда пошли к глав врачу. Об этом доложить надо.

Выслушав доклад глав врач побледнев как собственный халат снял трубку телефона. Ало это госпиталь, соедините с НКВД.

Вот здесь с моих слов записано верно мною прочитано. Отец Георгий поставил подпись под протоколом допроса. И ещё здесь. Подписка о неразглашении военной тайны.

Да опыт незаменимая вещь резюмировал оперативник складывая бумаги. Я вот сам то провоевал считай всего ничего. Месяц без трех дней и в госпиталь, а потом в контрразведку определили. Ну, а теперь он на секунду задумался. Тут на днях батальон НКВД формируется. Меня комроты назначили. Пойдёте ко мне пулемётчиками. По штату в роту Максим положено, а то в батальоне почти сплошь новобранцы или из тыловых частей из милиции. необстрелянные, а вы с Зазулей считай, что ветераны. Предложение было настолько неожиданное, что отец Георгий даже немного растерялся. Что бы вот так к новому месту службы пригласили. Ведь можно в конечном итоге просто приказать потому как о том, что их с Иваном Ивановичем завтра выписывают не для кого в том числе и для этого опера не секрет. Забрал бы их к себе и всё. А тут. А тут приглашает, что само по себе дорогого стоит. Пойду кивнул отец Георгий, а насчёт Ивана Ивановича. Но с тем проблем не возникло. Товарищ Зазуля принял предложение будущего командира сразу. А куда бы вы батюшка делись мысленно отметил про себя отец Георгий. С вашей то биографией. Ведь ежели чуть, чуть капнуть то как минимум штрафбат. Так что… Да и потом их же не ГУЛАГ охранять отправляют и не в заград-отряде. На передовую, а что до погон вернее петлиц. Погоны ещё через полгода в сорок третьем введут, то какая спрашивается разница армейские они или чекистские. Пограничникам в первый день войны принадлежность к НКВД воевать нисколько не мешала. Вот и отлично обрадовался оперативник. Значит завтра сразу как выпишитесь приходите. Он написал адрес. С госпиталем я созвонюсь. Документы вам подготовят. Всё свободны. Ещё раз спасибо за помощь Пропуск отметьте у часового у входа полуторка вас отвезут.

Отец Георгий был крайне доволен случившимся если не сказать больше. Не только агента абвера обезвредить удалось но и ещё свою собственную репутацию в глазах товарищей по госпиталю сохранить потому как при задержании сей капитан пехоты или кто он там по званию у немцев гауптман от инфнтерии, бежать пытался. Как опер группу увидел так нервы и сдали. Почувствовал видать, что по его душу. Так, что тут как говорится двух мнений быть не может. Сам своё вражье нутро открыл, а не то, что видите ли бывшему партизану из за сверх бдительности показалось и он вместо того что бы перекрестится, невиновного контр разведке сдал. Нет однозначно нет, с стало быть. Так ведь это же шанс увольнительную себе выпросить вдруг совершенно неожиданно поймал себя на мысли отец Георгий. Как никак всё же герой дня. Неужели в такой малости откажут. Тем более, что завтра всё равно выписка. Нет Жора не откажут согласился с мнением отца Георгия Иван Иванович. После того, что сегодня случилось у тебя так сказать особые права. Но только на сегодня ток, что пользуйся. И действительно в увольнительной не отказали разрешив погулять до вечера. Спасибо тебе Господи, что услышал мои молитвы думал отец Георгий забирая у коптёра комплект формы. Впереди семь часов исторической экскурсии. Жалко конечно, что видио камеры с собой нет. Но тут уж как говориться хорошего понемножку. Тем более, что кинохроники довоенного Сталинграда полно. Личные впечатления важнее. Переодевшись отец Георгий подошёл к большому зеркалу и не узнал себя. Вернее узнал но вместо партизана в камуфляже на него из зазеркалья смотрел типичный боец красной армии возрастом лет под сорок с пустыми петлицами рядового. А волосы то седеют вдруг совершенно неожиданно обратил внимание отец Георгий поправляя пилотку. Как снегом голова припорошена. Не зря говорят, что у войны белой краски много. Ладно домой вернусь покрашусь. Сейчас ни это главное. Наглядный урок истории начинается. Это куда интересней чем физиологические последствия войны для собственного тела изучать. И выполнив строевой поворот или нечто подобное как никак теперь красноармеец вернее чекист он направился к выходу.

Вот оно прошлое, живой музей. Ходи, смотри слушай даже потрогать можно. Отец Георгий шёл по улицам и не узнавал родного города. Вместо высоких панельных домов маленькие кирпичные в три максимум пять этажей, а на том месте где там в далёком 1983 году будет стоять их девятиэтажка вообще частный сектор. И только Волга неспешно несёт свои голубовато зелёные воды среди знакомых берегов. Но набережная не та — другая и корабли у пристани тоже другие — старые, а Мамаев курган, без огромного мемориала и Родина мать с мечём, её тоже нет. Пока нет. И цемент для неё ещё не добыт из карьера и бетон не замешен и сталь для арматуры не выплавлена в мартене. А вокруг, а вокруг спокойная почти, что мирная жизнь. Спешат куда то люди, едут обгоняя друг друга чёрные эмки и зелёные полуторки, ходит общественный транспорт. Допотопные автобусы _____. На таком Жиглов с Шараповым в Место встречи изменить нельзя за Фоксом гонялись и только силуэты встречающихся кое где зениток ПВО да кресты на окнах дают понять, что идёт война. Но ко всему этому люди уже привыкли как и к изобилию военных, а потому никто не обращает внимание на неспешно идущего по улице бойца красной армии в звании рядового, с пустым сидором, то есть вещь мешком на плече. Скорее всего в увольнении вот и гуляет по городу, а вещь мешок, на рынок зайдёт себе и сослуживцам чего ни будь прикупить. Так и не так. Да в увольнении, да сидор для покупок, а ещё, ещё он попаданец, хронотурист, хронафт прошедший сквозь время, что бы увидеть всё и вернуться. Но пока, пока он здесь в этом времени в прошлом, отделённым от дня го рождения четырьмя десятками лет. И лишь ему одному известно, что меньше чем через месяц всего этого же не будет. И этого города и этих людей и этих домов и этих машин и кораблей на реке. А будут дым и огонь Сталинградской битвы в которой сломают хребет фашизму. Пусть ещё не полностью, окончательно будет в Курске, но здесь, здесь будет начало. А лежащий в руинах город возродится. Да, да возродится как Феникс из пепла и уже потом через много лет жарким июльским днем 1983 года в нем родится тот кто сейчас неспешно идёт по улице за сорок один год до своего появления на свет. Да так оно и будет. Отец Георгий остановился возле дома Павлова. Целый и люди в нём живут и даже не предполагают о том каким знаменитым станет этот с виду совсем ничем непримечательный дом. Предупредить бы их но об этом он ещё в сорок первом думал. А если и попытается ну так кто же ему контуженному поверит. Восемь суток без сознания даром не проходят. Спишут в нестроевые или вообще… Ладно первая часть программы то есть историческая экскурсия закончена подытожил отец Георгий. Теперь и к своим в гости ехать надо. Так сказать личные контакты но сначала на рынок за гостинцами для тёти Зины старшей сестры отца. Она с 1935 года, ей семь лет. Леденцы или нечто на подобии будет в самый раз.

Ой, а он, что сынок серебряный что ли. Бабуля лет под семьдесят торговавшая в том числе и леденцами удивлённо разглядывала портсигар. Нет мельхиор честно признался отец Георгий. Серебро я бы в фонд обороны сдал, а это у фельдфебеля немецкого как трофей взял за место кисета. Очень удобно Закрывается плотно, в дождь табак сухим будет. Ну так, что берёшь? Беру, беру закивала бабуля. Вот тебе сынок леденцы. Не довоенное Монпансье конечно но сама из плавленого сахара делала. Не сомневайся племяннице понравиться. Спасибо. Отец Георгий сунул кулёк самопальных леденцов в один из карманов вещь мешка. Сделка по бартеру состоялась ибо деньги в военное время были особенно не в ходу. Во первых из за гигантской инфляции, а во вторых их то есть денег у отца Георгия банально просто не было. Ведь он если по серьёзному разобраться ещё даже не красноармеец коим хоть и гроши но платят, а бывший партизан и будущий боец войск НКВД с завтрашнего дня. А сегодня так себе между небом и землёй. Вот и пришлось трофейным портсигаром рассчитаться. Хорошая вещь была в плане индивидуальной бронезащиты. Набитый бумагой портсигар всегда лежал в левом нагрудном кармане камуфляжа, так как теоретически мог защитить сердце от пули или осколка. И хотя в том бою у деревни это не помогло но каким то чудом, что очень удивило отца Георгия портсигар отправили вместе с ним на Большую землю. И то польза, есть чем за леденцы расплачиваться.