Общими для всех специальностей были потоковые лекции, но туда исправно ходили только иногородние, которые предпочитали ездить на Тверской бульвар, нежели сутками сидеть в холодном, грязном и вонючем общежитии. Москвичи же появлялись на них от случая к случаю, поскольку имели куда более дружественную среду внеучебного времяпровождения.

Все общались на своих семинарах, причем общежитские, как всегда и везде, несколько отделялись от москвичей.

Лена училась на поэзии, я – на прозе, за все пять лет мы могли так и не узнать самих имен друг друга.

Нас свела судьба: в те годы подавляющая масса советских людей не знала иностранных языков. Владев английским с 5 лет от роду, я был признан пригодным для литературного перевода.

(В этой книге можно прочитать 3 мои работы по переводу романа английского писателя Джерарда Тиккелла с оригинального Лондонского издания, которое я раздобыл в те непростые годы уже не помню каким образом.)

Лена тоже обладала знаниями – мы оказались в одной спецгруппе и познакомились естественным образом.

И я был тому очень рад.

* * *

Несмотря на титул почти Королевы красоты, Лена Передреева отличалась характером веселым и общительным.

Я был очарован ею с первых минут совместного пребывания в аудитории (кажется, бывшей дворницкой, в которой когда-то жил подметавший Литинститутские дворы одиозный писатель Андрей Платонов).

Лена, конечно, было очень красивой; не верящих моим словам отправляю на… страниц Яндекса, где можно увидеть ее конкурсные фотографии, от которых времена нашей учебы отделяли лишь несколько лет.

Но дело было даже не в красоте как таковой – не в совершенстве ее бюста, длине ног, разрезе глаз или форме носа…

По моему глубокому убеждению, некрасивых женщин не бывает в принципе, бывают лишь слепые мужчины.

Лена была живой, как сама жизнь.

И, кроме того, вхождение в модельный бизнес сотворило из нее гражданку мира без национально-территориальных приоритетов, и это делало ее особо близкой мне по духу.

* * *

Постепенно я узнал, что после Конкурса красоты Лена получила годовой контракт в каком-то западном агентстве, откуда привезла модные туалеты, которые теперь радовали наш глаз в институтских аудиториях.

Одним из них был и тот замечательный матросский костюм, который привлек мое внимание и который я потом видел на нашей курсовой королеве не раз и не два.

Она часто и много смеялась без видимых на то причин – точнее, умела солнечно смеяться там, где иной человек мог едва выдавить из себя улыбку.

Общение с Леной всегда дарило беззаботную радость еще и потому, что она была просто неистощима на всякие шутки.

У нее имелась длинная, до пят, шуба из чернобурой лисы – роскошная, какие тогда были в диковинку.

Как-то раз, появившись в коридоре перед очередной парой по английскому, Лена закричала издали:

– Хотите, покажу вам лисий стриптиз?!

Разумеется, все мы были «за»; последнее слово дарило невнятные надежды.

Радостно хихикнув, королева распахнула свою несравненную шубу…

Взмахнула полами, как крыльями – как делают настоящие стриптизерши, у которых под шубой ничего нет…

…Лена взмахнула великолепной шубой – и все увидели голую лисью кожу, обнажившуюся из-под отпоровшейся подкладки.

Тогда это показалось смешным; сегодня вспоминается с грустью.

* * *

Причем не только потому, что все ушло в невозвратность.

Что я никогда не стану снова молодым и не буду радоваться невинным шуткам королевы красоты.

Мне грустно от мыслей о самой Лене.

* * *

Она окончила полный курс Литинститута; в файле «Выпускники 94-95 гг», когда-то присланном мне Валерой Роньшиным, есть строчка:

Передреева Елена Анатольевна. Поэзия.

В нынешнем Интернете о ней не нашлось ничего.

Про победительницу 1 КК – школьницу с 332 зубами – было несколько слов о том, что она где-то занимается чем-то околоспортивным.

Девушка, занявшая второе место, стала киноактрисой и снимается до сих пор, хотя уже давно перестала быть девушкой. Причем должен признаться, что как зрелая женщина она мне очень даже нравится.

А относительно Елены Передреевой имеется лапидарная запись, что сведений о ней не имеется.