Мы танцевали с нею танго и джайв на бальных вечерах и именно с нею я ощутил себя водящим партнером, способным сделать с партнершей все, что угодно.

Примерно так, как с Людой в повести «Вальс-бостон» ).

(Людмила у меня была в самом деле одна-единственная, но с нею связаны воспоминания совсем иного рода.

Уточнять не буду, скажу лишь, что мой зодиакальный знак может быть прочитан как «69»…

А также замечу, что нечто сходное связано и с единственной моей Лидией.)

С Анечкой мы поссорились на пустом месте и расстались как партнеры, но вспоминаю я ее без горечи.

Расставшись с нею, я тут же нашел в партнерши очередную Олю (!) – маленькую, гибкую (в джайве она закидывала ее ногу выше моей головы) и легкую (в танго я мог поддерживать ее одной рукой хоть две фигуры подряд). Об Оле тоже стоило написать, но здесь я пишу об Анях.

* * *

Четвертой является моя сокурсница по Литинституту Аня Дубчак – писатель Анна Данилова ).

О ней – главной АНЕ всей моей жизни – все слова впереди.

* * *

Пятой была Екатеринбургская (позже проживавшая в Германии) писательница Анечка Болкисева ).

Милая обаятельная женщина, знаменательная для меня многими моментами.

От нее я узнал, что в курсе современной русской прозы филологического факультета Уральского государственного университета, где Анечка училась, еще в прошлом веке изучали мой рассказ «300 лет» ) по журнальной публикации в «Октябре».

Анечка сама публиковала меня в интернет-журнале «Точка зрения» и писала обо мне очень теплые статьи.

Позже мы провели несколько приятных часов в кафе «Час пик», когда я посещал Екатеринбург по производственной необходимости одной из своих безрезультатных сфер деятельности. Благодаря этой встрече я с первого знакомства полюбил замечательный уральский город.

А потом еще несколько лет мы общались на литературные темы, переписка была обоим как приятна, так и полезна.

* * *

Шестая…

Анна №6 – Анюта неизвестной фамилии кардинально отличалась от предыдущих.

Ани №№1-5 остались платоническими, Анна №6 вошла в тот самый список.

Он ней не скажу ничего существенного.

Но до знакомства с нею я думал, что женщины Анютиных форм существуют только в Интернете.

(При мыслях об Анюте сейчас меня гложет досада от того, что… не буду продолжать.)

Ее я описал в ХХХ-рассказе «Восходящая секвенция» .

Правда, нескромную заставку рассказа украшает фотография не Анюты, а одной из списочных Ольг – но тема выходит за рамки мемуара.

* * *

Седьмой, счастливой по номеру и последней из всех оказалась Анна Золотовская – талантливый прозаик и мемуарист, умная женщина, единственная из всех понимающая между строк все мои словесные выверты прошлых лет.

* * *

Эти семь Анн оказались деле эпохальными женщинами в жизни меня и как мужчины и как человека.

Анна Р. одарила радостью внутренней свободы.

Аня К. открыла мне вершины поэзии.

Просто Анечка окрылила меня как танцора: мужчина, не умеющий танцевать, в принципе не является мужчиной.

Аня Дубчак оказалась моим ВСЕМ в литературе, имеющей женский род.

Анечка Болкисева подарила иллюзию моей состоятельности в литературе.

Анюта *** облагодетельствовала частями тела.

Анна Золотовская вернула мне ощущение своей значимости как сущности мира.

Мысли об Аннах и побудили меня к написанию этого мемуара, тема которого оказалась достаточно широкой.

* * *

Здесь я хочу вспомнить всех сокурсниц, оставивших во мне след за годы учебы в Литинституте в 1989-1994 годах.

* * *

Желание писать о них может казаться необоснованным

На одном курсе заочного отделения Литинститута училось не более 100 человек, я провел с ними всего 6 сессий по неполному месяцу.

На курсе матмех факультета ЛГУ числилось 350 студентов, я учился там 5 лет без отрыва, а потом еще 3 года провел в аспирантуре.