Шрифт:
В такой ситуации проявленная руководителями России, Белоруссии и Казахстана политическая воля к созданию регионального ТС в рамках ЕврАзЭС – «не что иное, как осознанный выбор в пользу глокализации – создания мощного экономического союза, способствующего стремительному экономическому развитию, со своими правилами игры» [Глазьев С. О перспективах развития.., 2011].
Сходного мнения придерживаются и ряд других специалистов. Мировой экономический кризис, длительность процесса присоединения к ВТО и неоднозначные результаты попыток «одиночного» вхождения в систему мирохозяйственных связей подтолкнули правящие элиты России, Белоруссии и Казахстана к пониманию значимости совместного экономического развития для сохранения более или менее достойного места в новой конфигурации мировой экономики и, в определенной степени, его безальтернативности [Ушкалова Д.И., 2012, с. 8]. Создание регионального объединения дало странам-участницам реальный шанс не только изменить свой статус в существующей системе международного разделения труда, но и превратиться из винтика мировой экономики в настоящий «мир-экономику» [Коваль О., 2012].
При этом важную роль сыграло осознание низкой конкурентоспособности отечественных товаров на мировых рынках и значение внутрирегиональных рынков готовой продукции в условиях предполагающейся модернизации экономик России, Белоруссии и Казахстана [Ушкалова Д.И., 2012, с. 8].
Вместе с тем при принятии руководством России решения об участии в ТС-3 преобладали политические соображения: «Образование ТС диктовалось в значительной степени политическими обстоятельствами, а не стало результатом определения границ оптимальной торговой зоны. Иначе в нашей тройке место Казахстана заняла бы Украина – доля этой страны во внешней торговле России и Белоруссии существенно выше, чем казахстанская» [Ивантер А., 2012].
Анализируя предпосылки для формирования ТС-3 под углом зрения политических систем, сложившихся в странах, вступающих в ТС-3, А.М. Либман приходит к выводу о том, что участие России и Казахстана в этом объединении обусловлено готовностью автократических правительств пойти на ограниченную интеграцию рынков, стремясь получить исключительно экономические преимущества. С одной стороны, страны смогли в достаточной степени отдалиться друг от друга, чтобы интеграция стала для их лидеров «политически допустимой». С другой стороны, режимы в России и Казахстане являются гораздо более стабильными и устойчивыми, чем ранее (особенно ясно это видно в России) [Либман А.М. Политические барьеры.., 2011]. Позиция Казахстана в пользу ТС-3 также в известной степени продиктована меняющимся балансом сил в экономике Центрально-Азиатского региона в пользу Китая [Чуфрин Г., 2010]. Участие Белоруссии в ТС-3 скорее связано cо сценарием «интеграции выживания» сначала в условиях глобального кризиса, а затем – и финансового кризиса внутри страны [Либман А.М. Политические барьеры.., 2011].
При формировании ТС-3 учитывалось, что этап зоны свободной торговли Россия, Белоруссия и Казахстан уже прошли. Длительное время в рамках ЕврАзЭС велась работа по гармонизации ставок импортного тарифа, имелись конкретные наработки по созданию ТС, накопленные в ходе предыдущих попыток создания интеграционных группировок [Лихачев А.Е., 2010, с. 10].
При этом страны-участницы подошли к строительству ТС-3 с рядом нерешенных экономических проблем. К ним относятся: сырьевая направленность экспортных торговых потоков; низкая эффективность капиталоемких и индустриальных секторов; низкая конкурентоспособность национальных экономик; потребительское использование природных ресурсов и связанные с этим экологические угрозы; отсутствие четкой общей региональной позиции в вопросах развития мировой экономики и международной торговли [Таможенный союз Беларуси, Казахстана и России.., 2009, с. 32–33].
Наряду с этим ТС-3 с самого начала столкнулся с серьезными проблемами экономического характера, вызванными различиями в национальных и групповых хозяйственных интересах. После распада СССР в бывших советских республиках, в том числе и в государствах – участниках ТС-3, сформировались не только во многом различные национальные экономические интересы, но и специфические хозяйственные интересы определенных влиятельных национальных бизнес-групп, которые далеко не всегда совпадают с национальными интересами даже собственных стран [Чуфрин Г., 2010].
Тем не менее в конкретных исторических и экономических условиях создание ТС-3 представлялось оптимальным решением.
Процесс строительства ТС-3 подробно описан в литературе [Глазьев С. О перспективах развития.., 2011; Достанко Е.А., 2012; Таможенный союз Беларуси, Казахстана и России.., 2009; Ушка-лова Д.И., 2012]. Отметим лишь основные этапы и особенности его формирования.
Отсчет создания ТС-3 начался с подписания Договора о создании единой таможенной территории и формировании Таможенного союза (октябрь 2007 г.). С самого начала этот процесс отличала довольно жесткая дисциплина. В соответствии с Планом действий на 2008–2010 гг. ТС-3 формировался в три этапа: предварительный (введение единого таможенно-тарифного и нетарифного регулирования) – до 1 января 2010 г.; первый (введение в действие Таможенного кодекса ТС-3, перенос контроля на внешнюю границу Белоруссии, введение механизма зачисления и распределения ввозных таможенных пошлин, отмена таможенного оформления товаров во взаимной торговле участниц ТС-3) – до 1 июля 2010 г.; второй (перенос таможенного контроля на внешнюю границу Казахстана) – до 1 июля 2011 г. [Глазьев С. Настоящее и будущее.., 2013]. К концу 2011 г. были реализованы все ключевые решения Межгосударственного совета ЕврАзЭС, выполнены все основные мероприятия по обеспечению создания и функционирования ТС-3. Таким образом, в отличие от аморфных процессов объединения постсоветского пространства в рамках СНГ при создании ТС-3 действовал четкий план интеграционного строительства с определенными сроками его выполнения.
К 1 января 2010 г. были согласованы импортные тарифы трех стран и принято решение о введении единого таможенного тарифа (ЕТТ). В июле 2010 г. три страны ратифицировали Таможенный кодекс, регулирующий большинство торговых вопросов стран-участниц 7 , и другие документы, составляющие нормативно-правовую базу ТС-3. При этом законодательство ТС-3 формировалось исходя из общепринятых норм международного права. [Глазьев С.Ю. Зачем нужен.., 2012, с. 13]. Были устранены внутренние пункты пограничного контроля, поступления от импортных тарифов были объединены и поступают в государственные бюджеты стран-участниц в следующих пропорциях: Россия – 88% всех поступлений; Беларусь – 5, Казахстан – 7%.
7
Факт его принятия в некотором смысле является преимуществом перед Европейским союзом, где Таможенный кодекс появился после завершения формирования таможенного союза ЕС в 1968 г. [Сиротский А.Н., 2012, с. 21].
Как исключительно позитивное решение, которое перевело формирование ТС-3 из виртуального в реальный режим, оценивается экспертами создание наднационального органа – Комиссии Таможенного союза (КТС) 8 : до этого на постсоветском пространстве не удавалось сформировать наднациональные органы. Согласно Договору о Комиссии Таможенного союза в ее состав вошли представители стран – участниц ТС-3 на уровне заместителей глав правительств. РФ получила 57% голосов, Республика Беларусь и Республика Казахстан – по 21,5%, а решения принимались большинством в 2/3 голосов. При несогласии одной из сторон с принимаемым решением вопрос мог выноситься на рассмотрение Межгосударственного совета ЕврАзЭС на уровне глав государств, который принимает решение консенсусом. Но если, по мнению одних специалистов, подобный подход ограничил возможность «навязывания» российской стороной своей позиции Белоруссии и Казахстану, что существенно снизило их опасения относительно потенциального ущемления их интересов, то другие полагают, что такие условия голосования не соответствуют вкладу РФ в этот интеграционный проект [Кондратьева Н.Б., 2009, с. 7; Суздальцев А.И., 2012, с. 161; Ушкалова Д.И., 2012, с. 14–15].
8
В соответствии с Договором о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 г. полномочия КТС, которая за время своей работы приняла свыше 900 нормативных актов и законов, направленных на развитие интеграционных процессов, были переданы новому наднациональному органу – Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), решения которого обязательны для исполнения на территории трех стран.
ЕЭК обладает более широкими по сравнению с КТС полномочиями. Ее основной задачей является обеспечение условий функционирования и развития ТС-3 и ЕЭП, выработка предложений в сфере интеграции в рамках этих объединений, обеспечение необходимых макроэкономических и внешнеэкономических условий для создания к 2015 г. Евразийского экономического союза (ЕАС). Исполнительным органом ЕЭП является Совет ЕЭП. Голоса в Совете ЕЭП распределяются по принципу «один голос члена Совета Комиссии является одним голосом», а решения принимаются консенсусом. Такой порядок может оказаться контрпродуктивным и привести в перспективе к снижению эффективности исполнительного органа ТС-3 и ЕЭП и затормаживанию интеграционного процесса [Ушкалова Д.И., 2012, с. 29].