Да, это ее кровь убила Северьяна Старцева. Она видела, как убивали вампиров Пражского клана. Как Максимильяну подсадили демона, пока он был в отключке из-за подстроенной вампирами аварии. Видела и не помешала. А я видела в ее руках «рубиновое сердце».

Теперь я знала кого она любит, кого ненавидит и боится, и знала чего желает черная ведьма. Я знала чем она обладает. Я знала больше, чем хотела бы.

— Как ты могла его полюбить? — не скрывая презрения и поморщившись брезгливо поинтересовалась я. — Это же Молотов.

Я не верила, что ее любовь взаимна.

— Сердцу не прикажешь, — тихо ответила она и отвела в сторону испуганный взгляд. А, когда снова посмотрела на меня, тот уже изменился. Зажегся решительностью. — Ни одному колдуну, ведьмачке или высшей ведьме не под силу заставить любить… кроме тебя.

Я дернулась как от пощечины — так задели на первый взгляд ничего не значащие слова. Сказаны они были не с трепетом и восхищением. Но заставили взглянуть на себя со стороны.

Мне стало страшно, я не смогла влюбить в себя Максима, когда это было нужно — он полюбил меня уже после того, как открылась полная сила. А вдруг его любовь ненастоящая, навязанная моим собственными желаниями неосознанно?

Встряхнула голову, отбрасывая бредовые идеи.

— Такая любовь не лучше приворота.

Катэрина хмыкнула на мои слова и попыталась встать, но все же остановилась, осталась сидеть на земле.

— Даже матери-богине не нужна была жертва с навязанной любовью.

И мне не нужна.

Я уже пожалела, что заговорила с черной ведьмой на эту тему — мало мне других проблем? Есть к ведьме вопросы и поважнее.

— Отдай мне рубиновое сердце.

— Нет! — воинственно заявила черная ведьма, резко поднялась, не отрывая горящего изумрудного взгляда.

— Зачем оно тебе?

Она открыла было рот собираясь ответить, но тут же закрыла крепко сжав губы.

— Мне не составит проблемы выяснить самостоятельно, — напомнила я кто перед ней. — Ну?

Катэрина не спешила отвечать, обхватила плечи и отвернулась. Я знала, что сбегать она не станет — все равно не выйдет.

— Излечить душу… — горько выдохнув наконец ответила она, так и не повернувшись ко мне.

Я подошла ближе, оставив между нами шаг. В этот момент хрупкая фигура, спрятанная под черным пальто, дрогнула. И рука, которую я собиралась положить на плечо, застыла.

«Черные ведьмы не плачут».

По крайней мере Лидия никогда не плакала. Я даже представить не могла слезы в ее глазах. Вот растрогать маму или Фиму, или бабушку Ираиду — запросто.

Нетрудно было догадаться чья душа так волнует Катэрину. Если еще несколько минут назад мне было плевать как чувствует себя Молотов после избавления от демона, и мысленно я желала ему катиться в Потусторонний мир следом за своим демоном, то встреча с черной ведьмой изменило мое отношение.

Она не строила заговоров с колдунами, не желала смерти их главе, не собиралась с помощью рубинового сердца поработить мир.

Я все-таки положила руку на дрожащее плечо.

— Эй, — неуверенно начала я. Какой точно никогда не была, так это сострадающей. — Почему ты не использовала рубиновое сердце?

Я помнила состояние души Максимильяна. А его демон был слабее, чем молотовский. Если бы не мое вмешательство неизвестно, что было бы с моим колдуном.

Катэрина дрогнула, почувствовав мою руку и обернулась. Смахнула дорожки слез и уставилась растерянным взглядом на меня.

— Не смогла.

Я держала этот древний артефакт всего раз. Но хорошо запомнила его пугающую мощь. Он был полон потока.

Почему не вышло?

Ладно, разберемся, что с ним не так, когда заберу.

— Я могу помочь, — выпалила, поддавшись проснувшейся во мне жалости раньше, чем обдумала кому я собираюсь помогать.

— Правда? — Катэрина захлопала глазами, в которых вместо слез уже блестела надежда.

Выдержав недолгую паузу все-таки ответила:

— Не за спасибо, конечно…

Катэрина опустила взгляд и сделала шаг назад.

— Ты хочешь рубиновое сердце.

— Какая ты догадливая, — не скрывая язвительность ответила я, хотя это и не был вопрос.

— Хорошо, — сдалась без боя Катэрина. — Но мне нужно поговорить с Владом.

О, да! Я бы тоже с ним поговорила. Правда, неизвестно к чему приведет такой разговор. Может и не понадобится Молотову помощь после этого. Но вслух я, конечно, не озвучила крамольные мысли.

— Поговори. Но у меня к тебе есть еще вопросы.

— Задавай.

Я сама себе удивлялась. От этой черной ведьмы столько вреда, а от ее мужика и подавно. Но удивительная мягкость Катэрины обескураживала, выбивала враждебный настрой раньше, чем я успевала его проявить. А жажда свободы и жизни были слишком понятны и созвучны с собственными чувствами. Продолжать копаться в ее душе казалось неправильным. Хотелось быть… человеком.