– Оль, ты говоришь о странных вещах. Не знаю, как ты проделала свой трюк с заживлением, - невольно бросив взгляд на свою целехонькую конечность, продолжила, - но это просто какой-то бред.

– Бред?!
– тихо засмеялась она. — Как твоё самочувствие? — сменила тему разговора подруга, - ничего странно в себе не замечаешь? Никто не говорит с тобой изнутри? Не хочется пошалить? А? Может, не только пошалить? Ммм…например, сожрать какого-нибудь. Нет чувства голода?

Холодный противный пот, пополз вдоль моей спины. Не выдержав напряжения в ногах, плюхнулась обратно на свой стул.

– Откуда… - в горле пересохло, отчего мой голос прозвучал тихо. — Откуда ты знаешь?

– Аня, милая… ты та, кто ты есть.

– Ты, правда, Литар?

– Да.

– Почему…почему ты тогда не убила меня и до сих пор дружишь со мной? — задала я вопрос, который интересовал меня в настоящее время больше всего. — Ты же сказала, что твоя специализация истреблять, таких как я.

– Во-первых, я больше этим не занимаюсь… за это меня и попёрли из группы, а во-вторых, я сама узнала об этом несколько дней назад. Твоя сущность стала проявляться недавно. И это плохо.

– Почему?

– Я не всех убивала. Истреблению подвергались только те, кто нарушает закон. Мы не должны светиться перед простыми смертными и тем более причинять им вред.

– Ты хочешь сказать, что я опасна? Но я же ничего плохого не сделала. Наоборот, помогаю в силу своей профес…сии… - не закончив фразу, тут же замолчала. Вспомнились фрагменты моего сегодняшнего безумия.

– Поняла? Поняла, - прочитала подруга меня как открытую книгу.
– Я вижу это по твоим глазам. Тебя должны были готовить с детства. Сейчас она бесконтрольная. Можешь натворить много бед по незнанию.

– Подожди, - перебила я её.
– С детства? То есть я такая родилась?! А моя мама? Она, что, такая же?

– Нет. Она обычный человек. Я бы почувствовала от неё.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Отец?

– Думаю да.

– Почему же моя мама мне ничего не рассказала?

– Ответ на этот вопрос интересует и меня. Мне кажется, это она постаралась спрятать твой «дар». Только теперь мы у неё и не спросим. Так ведь?

Кивнула. Теперь мама ни на что не ответит. Несколько лет назад мой родительнице поставили диагноз обсессиивно-компульсиивное расстройство. И это только верхушка айсберга. Она больна. И разговаривать с ней сейчас бесполезно. Можно сделать еще хуже.

– Кстати, как она?

– Всё плохо. У неё обострение, я вынуждена была поместить маму в больницу, - сердце сжалось от боли.
– Она хотела покончить с собой.

– Ань?

– Всё нормально. Расскажи мне ещё что-нибудь, — махнула я руками, - но пока только про Литаров. Про себя пока я услышать, не готова.

– Как знаешь, - устремила она свой взор в окно. — Я родилась на небесах. Мне триста лет.

– Сколько?! — поперхнулась я. — Триста? Но как? Мы же дружим с детства, и ты …ну как бы росла вместе со мной. Я помню тебя маленькой.

– Когда меня вышвырнули на Землю, - с отвращением проговорила она, - мне пришлось выбрать себе сосуд. Им стало моё тело, в котором ты видишь меня сейчас, - обвела она свой стан руками.

– Теперь понятно, отчего ты была умная с детства, - констатировала я факт. — Если у тебя такие способности, почему ты выбрала такую скучную жизнь?

– Не скучную, а безопасную. На меня откроют охоту, как только обнаружат. Мне нельзя выдавать свой дар.

– А как же исцеление, - подергала я рукой перед её лицом, - это не выдаст тебя?

– Теперь мне всё равно. Я под защитой, - устало произнесла она.

– Под защитой? Чьей?

– Соколовского.

– Кого? Соколовского?! — перешла я на ультразвук. — Он…Он такой же?!

– Хуже. Он такой же, как и ты. Плюс он глава рода Мериан.

Всё. Тушите свет. На меня словно чан с водой вылили. Воздуха стало катастрофически не хватать - дышу-дышу, а вдохнуть нормально не могу. Куда я попала? Словно это страшный сон и я не могу проснуться.

Во мне опять стало что-то шевелиться. Ощущение что у меня под кожей живет толстый червь, который постоянно меняет место дислокации. Только я чувствовала его в районе затылка, и вот уже на моих руках, прямо под кожей четко обозначились толстые канаты вен. Ногти удлинились на моих глазах. Вместо аккуратных ноготков, на моих пальчиках красовались когти Бабы-Яги. Я с ужасом смотрела, как моя кожа покрывается морщинами и становится прозрачной.

– Соколова! Твою. Мать! — меня дернули за плечо. Я ощетинилась, налетев на подругу. Только она стояла надо мной, как уже сидит на столе припечатанная моим телом. Мои руки взлетели к шее — вернее, попытались это сделать… Увидев испуганное лицо подруги, я опомнилась. Отшатнувшись от Королевой, беспомощно смотрела по сторонам.

Ольга резко слезла со стола, после чего схватив меня за руку, потащила на улицу. Я покорно последовала за ней.

На улице мне стало лучше. Чувство паники сошло на нет, и постепенно я успокоилась. Остался только горький осадок. Я чуть не убила свою подругу детства. Меня потряхивало.