– Что он делает?

– Сочиняет оду, — повторила Гильеза. — У него теперь новое увлечение. Примерно месяц назад он

познакомился с призраком некоего стихоплета, именующего себя невинно убиенным поэтом. Должна сказать, я полностью оправдываю тех, кто его прикончил. Я бы и сама расправилась с сочинителем, вздумавшим досаждать мне чтением своих жутких виршей.

– Все так плохо? — спросила я, с трудом сдерживая смех.

– Даже хуже, чем ты можешь себе представить, — абсолютно серьезно подтвердила Элли. — Этот несчастный обитал в Северной башне, где его и нашел Людвиг. И привел к нам, познакомиться. Два дня мы выслушивали бездарные стихи, а потом ее величество Гильеза разгневалась и заявила, что ей надоело. Призрак поэта удрал обратно в башню, но поздно — Людвиг уже заразился стихоплетством. Теперь он проводит вечера со своим новым другом, а утром зачитывает нам сонеты собственного сочинения.

– Не больше одного в день, — добавила Гильеза. — А теперь вот переключился на оды. Осваивает новый жанр.

Я рассмеялась, но тут же осеклась, поскольку из стены величаво выплыл его призрачное величество собственной персоной. Увидев меня, он приосанился, отставил в сторону правую ногу, вытянул руку и завел речитативом:

– О дева прекрасная, свет зари красой своей затмевающая!

бе королевы — покойная и будущая — переглянулись и дружно попятились. В исполнении Гильезы это выглядело особенно забавно.

– Мне пора, — пискнула Элли. — У меня дела. Важные. Прости, Джемма, загляну к тебе через час-другой.

И выскочила за дверь.

– Внемли же восторженному гласу ничтожного червя земли! — продолжал Людвиг.

Я закашлялась, изо всех сил стараясь замаскировать рвущийся наружу смех.

– Девочке нужно помочь, — озадаченно произнесла Гильеза. — Она никак одна не справится. Прости, Джемма, но я вынуждена тебя оставить.

Людвиг не обратил на бегство слушательниц никакого внимания. Он раскачивался в воздухе и продолжал вещать:

– Приcлушайся к оде хвалебной, что в честь твою написал он!

Я упала в кресло и принялась кусать губы, чтобы не расхохотаться в голос. Похоже, меня ожидали не самые легкие полчаса.

День королевской свадьбы выдался солнечным и безветренным. Вереница карет медленно тронулась от дворца к главному храму столицы. Карл и Элли ехали в открытом экипаже, чтобы подданные могли pазглядеть как следует и поприветствовать королевскую чету. С балконов и крыш на дорогу бросали цветы, яркими пятнами выделявшиеся на

искрившемся снегу. Ленора не отлипала от окошка кареты.

– О! Ледяные скульптуры! Как красиво! О-о!

Леон усмехался, глядя на восторженное личико сестры. А я радовалась, что в Небрии климат намного более теплый. Да, сейчас королевский экипаж накрыт невидимой непроницаемой сферой, в которой не ощущается холод, нo возле храма все равно придется выйти и подняться по ступеням в открытом платье. Гостьям дозволено закутаться в плащи, а вот наряд невесты жители Лаоссии хотят рассмотреть во всех подробностях. Над свадебным платьем Элли денно и нощно трудилось с полдесятка портних и подмастерий. Результат восхищал: по нежному золотистому шелку переливался причудливый узор из цветов и символов королевского дома, вышитый мелкими камнями. Вот только замерзнуть в таком платье проще простого. Хорошо еще, что нет сильного мороза. Хотя, возможно, в день свадьбы от волнения его и не чувствуешь.

– Приехали!

Огромный храм богов-покровителей возвышался над площадью. Светлый, изящный, украшенный барельефами, он казался устремленным в небо, откуда осеняли детей своей милостью Защитник, Кормилец и Утешительница. Выйдя из карет, гости Карла дружно приложили ладони к левой стороне груди и склонили головы, а потом поднялись в огромный алтарный зал, где уе стояли полукругом кресла. Карл и Элли, рука об руку, появились после того, как все заняли свои места.

Звучала тихая музыка, храм увивали гирлянды из белых цветов, над головами собравшихся парили сотканные из разноцветных искр птицы и бабочки. Жених и невеста поклялись в верности друг другу, и служитель обвязал их талии ритуальной веревкой, показывающей, что теперь они связаны навеки. Вокруг новобрачных взметнулось пламя — боги одобрили союз. Жених и невеста надели друг другу браслеты, став мужем и женой. На глаза навернулись слезы, и я смахнула их тыльной стороной ладони. Наконец-то Элли счастлива! Она это заслужила после всех тех испытаний, что выпали на ее долю.

Бальный зал тоже украсили цветочными гирляндами, в которых спрятали магические светильники. Казалось, будто это цветы источают яркий свет. Новобрачные кружились в первом танце, пoдол золотистого платья Элли развевался, щеки ее разрумянились, глаза сияли.

– Джемма! — услышала я знакомый голос.

Рядом со мной стояла Бериллия в сиреневом платье. Она вытянула руку, продемонстрировала брачный браслет.

– Мы с Томасом поженились месяц назад, — сообщила с гордостью.

– Поздравляю.

– Спасибо. И уже…

Она положила руку на

живот, и я взволнованно ахнула, сообразив, что обозначает этот жест, опять принялась ее поздравлять.

– Да, только вчера узнали, кристалл показал.

Бериллия счастливо улыбалась. От нее я узнала, что произошло с другими финалистками. Дина вышла замуж за одного из придворных, Бертрана, но через неделю после свадьбы ее супруг получил назначение в отдаленную провинцию. «Похоже, здесь не обошлось без Элли, — подумала я. — Подруга не простила Дине охоту на лана». Зарину увезли куда-то родственники, и сведения о ней до двора не доходили. Инессу сослали в одну из Обителей, славящуюся очень строгим уставом. Располагалась она в глуши среди непроходимых болoт, так что сбежать оттуда у Инессы шансов не было. Вставали сестры и послушницы еще до рассвета, молились, стоя на коленях на холoдом каменном полу, завтракали скудной горсткой отварных овощей, а потом проводили день в неустанных трудах. После заката следовала ещё одна молитва, более длительная, так что спать отправлялись ближе к полуночи. А Ивара, брата Инессы, сослали на рудники. Вскрылись его связи с преступным миром, и выяснилось, что он причастен к нескольким убийствам. Впрочем, отбывал наказание молодой ал Трамин недолго. Через две недели среди заключенныx завязалась драка, в которой Ивара убили, ударив в висок кандалами. По Лаоссии ходили слухи, что убийство сына заказал и оплатил