В дверь постучали, вошел санитар и сказал:

– К вам гость.

Юбер приподнялся на кровати и увидел входящего итальянского ученого.

– Вы хотели видеть Монтелеоне? – произнес гость. – Вот он, Монтелеоне!

Юбер протянул обе руки; еще немного и у него на глазах выступили бы слезы.

– Мой дорогой друг, – пробормотал он. – Как я счастлив вас видеть! Почему они так долго вас не предупреждали?

– Не надо на них сердиться. Я отсутствовал, только что вернулся из поездки.

Санитар вышел. Едва дверь закрылась, они подмигнули друг другу, потом Монтелеоне знаками дал Юберу понять, что стены могут иметь уши.

– Все улажено, – заговорил он громко, – вы будете жить у меня, будете моим гостем.

Юбер встал и начал одеваться. Монтелеоне говорил почти без остановок, расхваливая красоты своей страны в это время года. Когда Юбер собрался, он заключил:

– Мы можем ехать. Моя машина ждет у дверей. К обеду мы будем дома.

Они вышли из палаты, спустились на первый этаж, где бюрократ остановил их, чтобы Монтелеоне расписался в книге.

– Ну вот, вы и свободны, дорогой мой!

Спускаясь по ступенькам широкой лестницы, профессор добавил вполголоса по-английски:

– Почти свободны...

Машина была "зимом", управлял им человек в штатском, наверняка агент МВД. По дороге Монтелеоне говорил один, Юбер подавал голос очень редко и исключительно для того, чтобы укрепить у шофера уверенность в своем умственном расстройстве.

Они подъехали к дому на улице Чита, который Юбер уже хорошо знал. В конце концов, эта история была довольно комичной, и он бы мог искренне посмеяться, если бы его жизнь не подвергалась опасности каждую секунду.

Наконец он познакомился с Марией, немкой-домработницей, о которой рассказывал Ханно Гугенбергер. Это была полная женщина средних лет, сурового вида. Они пообедали, разговаривая о незначительных вещах. После кофе Мария попросила разрешения уйти на час или два, чтобы сделать покупки.

– Наконец-то одни! – вздохнул Монтелеоне, когда хлопнула входная дверь, что значило, что домработница ушла.

Он встал, чтобы включить радио – хорошая предосторожность на тот случай – очень возможный, – если МВД установило микрофоны в разных комнатах.

– Что вы думаете о моей комбинации? – весело спросил он. – Разве не прошло все, как по маслу?

– Как по маслу, – согласился Юбер. – Если бы я был пессимистом, то сказал бы, что все прошло слишком хорошо.

Монтелеоне на секунду застыл и озабоченно посмотрел на него.

– Слишком хорошо прошло?

– Черт! Да ни единой неприятности!

Монтелеоне закурил.

– Это ваша заслуга. Вы потрясающе сыграли свою роль. Знаете, каково заключение врачей?.. Легкое сотрясение мозга повлекло временное умственное расстройство с частичной потерей памяти. Легко излечить, при условии помещения вас в обстановку, где вы чувствовали бы себя свободно и хорошо. Вот она, эта обстановка.

Он широко повел рукой и рассмеялся.

– Это было нелегко, – сказал Юбер. – Мне очень хотелось рассмеяться им в лицо и послать их к черту.

– Я вас понимаю, это, должно быть, ужасное напряжение. Во всяком случае эта история оставила мне свободной вторую половину дня. Мне поручено убедиться, что ваше умственное расстройство не повредило научным знаниям.

– Я очень старался говорить с ними о ракетах!

Монтелеоне потер руки и налил себе новый стаканчик водки, предварительно предложив Юберу, который отказался.

– Ладно, теперь можно расслабиться. Расскажите мне, как вы сумели пробраться в Россию, а потом в Сталинабад, и как сумели здесь поселиться. Я догадываюсь, что у вас были... как это называется? Контакты, кажется?

– Если хотите. Так вот, это очень просто. Я переплыл Амударью, не знаю, где точно. Потом дошел до шоссе и стал "голосовать". Приехав сюда, я спал в скверах.

Монтелеоне поднял одно плечо с гримасой дружеского осуждения.

– Ну! Ну! Не рассказывайте мне сказки! Это вы говорили в МВД!

– Это правда, – сухо ответил Юбер, неприятно изумленный, что итальянец спрашивает у него такие подробности.

Монтелеоне показался раздосадованным, потом выпустил колечко дыма и засмеялся.

– Мы поговорим об этом позже, – сказал он. – Знаете, я обожаю истории этого рода.

– При уходе отсюда вы переживете одну из них, будьте спокойны.

– Вы предупредили того, кто должен нас вывезти?

Юбер поморщился.

– Не думайте об этом, этот вопрос касается только меня. Вам остается следовать за мной, ничего не говоря. И избавьтесь от этой неприятной привычки задавать вопросы. Люди моей профессии этого не любят.