Бутыль перекочевала в цепкие руки бабы Симы и старушка сделала три ощутимо больших глотка.

— Ой горькаааа! Горька та каааак! — заголосила она так, что жрецы заткнулись, а Айа подскочила с колен, чтобы тут же оказаться в объятьях жениха. Внук Серафимы Дормидонтовны не растерялся и крепко поцеловал девушку. — … Чатыря! Пять! Эй, Тамми, горляцам своим попяняй чтоба тоже считали!

Никто никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял себе так фамильярно обращаться к советнику хотя бы потому, что он бы подобного не спустил. Но на пожилую землянку отчего-то совсем не хотелось обижаться, наоборот, на душе было легко и весело. Тамиль Като обернулся к женам и используя данную при обряде силу, приказал:

— Всем считать!

— Десять! Одиннадцать!.. — выдавливали из себя женщины, с ненавистью поглядывая на супруга.

Поцелуй прекратился, когда народ сбился со счета. Баба Сима и отец невесты улыбнулись друг другу и по очереди приложились к емкости. Жрецы находились в какой-то вселенской прострации. Жены, а что жены? Они бесновались, кипя от ярости. Жорка нежно погладил по щеке свою все еще невесту, но служителям культа Астерии об этом совсем не обязательно знать.

— Заканчивайте! — рыкнул Тамиль, окриком заставив отмереть три статуи в золотых тогах.

— Девица Айа навеки принадлежит Жоффрею с планеты Земля и является его первой женой! — выдохнул жрец.

— Единственной! — поправил его жених.

— Что? — удивленно захлопал глазами «храмовик». — Ах, да! Земляне! Является его единственной женой! Родственники могут заплести невесте волосы и одеть ритуальное «набу».

Айа счастливо улыбалась, глядя в глаза своему мужу. Никаких действий после слов жреца не последовало и улыбка медленно сползала с ее лица, которое принимало растерянное и даже огорченное выражение.

— Ну! — прошипел советник и грозно уставился на жен.

— Ничто не заставит нас оказать честь той, которая опозорила свою семью! — выдохнула старшая жена, в косу которой было вплетено одно «набу» рода Като. — Ты можешь принудить нас силой, супруг, но нашего отношения к ней это не изменит.

— Значит ничто не изменит вашего отношения к моей дочери? — притворно мягко уточнил астериец.

— Ничто, — подтвердила жена с тремя заколками на косе, — ее удел быть максимум восьмой женой, но никак не первой, пусть и странного землянина!

— Единственной, — зачем-то поправил не в тему отмерший жрец.

— Тем более! — согласилась с ним женщина.

— Чаго делать та надобна? — попыталась для себя прояснить ситуацию баба Сима. — Авось и я на что сгожуся.

— Косу плести надо и заколку крепить ритуальную, — просветил ее внук, который видел подобный обряд в фильме.

— Эка невидаль — косу девке плясти! — Серафима Дормидонтовна подошла к астерийке, — а ну, присядь! Вот ты какая вымахала, мяне и не дотянуться.

Несколько выверенных движений и волосы девушки собраны в красивую косу. Отец передал ритуальную заколку и улыбка вновь вернулась на лицо девушки.

— Теперича усе? — поинтересовалась старушка у служителей культа и те дружно закивали в знак согласия. — Ну тогда объявляю вас мужам и жаной! Плодитися и размножайтися!

Жорик нежно приобнял не совсем еще свое сокровище и вопросительно взглянул на тестя. Тамиль сграбастал в охапку молодых, улыбнулся и произнес:

— Минуточку, у меня еще одно незаконченное дело в Храме.

— Мы можем удалиться? — спросил его жрец. Видимо впечатлений служители культа хлебнули сегодня через край.

— Я предпочел бы, чтобы вы остались как свидетели. В древних хрониках Астерии есть закон, не отмененный ни одним, принятым позже. Любой мужчина в присутствии трех уважаемых в обществе свидетелей может отказаться от своей жены просто заявив об этом. Тогда пара считается более не связанной обязательствами, а мужчина и женщина считаются свободными. Конечно, любой женщине положена компенсация, но и ее размер определен этим постулатом. Размер выплаты ставшей свободной супруге равен одной десятой вдовьей доли.

— Ах, — выдохнула Айа, — сумма была крайне небольшой, а учитывая соотношение мужчин и женщин на Астерии, устроить личную жизнь ни одной их мачех не удастся, ведь отец говорил о разводе — неслыханном происшествии, коего на планете не случалось много сотен лет. Жаль ли ей жен родителя? Да, определенно жаль.

— Вы хотите, чтобы мы засвидетельствовали ваш развод с одной из жен? — в который раз за день удивился жрец.

— Со всеми, уважаемый. Я хочу развестись со всеми своими девятью женами. Об этом и объявляю при свидетелях. Каждая из них получит свою долю в размере, определенном законом, — произнес Тамиль Като. Кто-то из женщин всхлипнул, но броситься к нему с мольбами не посмела ни одна.