Закончил Марычев свою деятельность весьма печально: в одном из своих публичных выступлений неосторожно задел каких-то очень опасных людей, и его зверски избили в той самой квартире, где он ежедневно принимал своих посетителей. Марычев так и не оправился после этих побоев и через некоторое время скончался. Но о нём до сих пор вспоминают в Санкт-Петербурге как о человеке, который хоть и славился своими чудачествами, но был очень близок к народу и, не обращая внимания на формальности, выступал в защиту простых людей.

До своего депутатства Марычев, окончив Высшие профсоюзные курсы ВЦСПС, работал директором Дома культуры сталепрокатного завода в Санкт-Петербурге и не раз хвалился тем, что именно он научил Жириновского ораторскому искусству. До этого тот якобы совсем не владел речью, несмотря на то что постоянно тренировался на Арбате, который в начале перестройки был чем-то вроде Гайд-парка для будущих российских политиков.

Невзоров, конечно, тоже слыхал о Марычеве, ведь оба они из Санкт-Петербурга. Но когда он услышал его пламенные речи в Государственной Думе, то чуть не лопнул от смеха, предсказывая, как через сто лет какой-нибудь новый Солженицын будет расшифровывать стенограммы первого парламента новой России и узнавать о том, какой пиджак надел депутат Марычев. После этого заседания Невзоров окончательно исчез и больше никогда не появлялся в Государственной Думе.

Ходили слухи, что в это время он спасался от мести оскорблённой им супруги мэра Собчака Людмилы Нарусовой, которую осмелился в одной из своих «600 секунд» назвать «дамой в тюрбане». Эта история, видимо, его ничему не научила, и он теперь с энтузиазмом согласился вести на «Эхе Москвы» еженедельные передачи антирелигиозного содержания под названием «Невзоровские среды». Главным гвоздём этих передач является так называемое «поповедение», в котором Невзоров с присущей ему страстью перемалывает кости всем без исключения христианским святым, о которых, несмотря на четыре курса так и не оконченной им Московской духовной семинарии, имеет весьма отдалённое представление.

В своей сегодняшней передаче этот вездесущий «поповед» перепутал, что празднование памяти святых Петра и Февронии приходится не на завтрашнее 8 июня, а на 8 июля, и начал на месяц раньше глумиться над этими почитаемыми Русской православной церковью святыми, которые издавна считаются на Руси покровителями христианского брака.

Святые благоверные князь Пётр и княгиня Феврония – чудотворцы, жившие в конце XII – начале XIII века в Муроме. В житии этих святых нет ни подвигов монашеского самоотречения, ни мученических страданий за веру – они смогли угодить Господу своей благочестивой жизнью, добрыми делами, целомудренной любовью друг к другу и милосердием к ближним. Тысячи паломников со всех концов России и из-за её пределов приезжают в Муром, в Свято-Троицкий женский монастырь, где находятся сейчас их святые мощи, чтобы почтить память этих святых и попросить помощи в личной жизни.

Почитание святых благоверных князя Петра и княгини Февронии в Муроме и в Московском княжестве началось задолго до их церковного прославления. Предания об их удивительной жизни передавались из века в век, из уст в уста. Уже на рубеже XV–XVI веков проходили службы этим святым. Ещё до своей официальной канонизации, при Великом князе Иване III, святые князья Пётр и Феврония Муромские стали покровителями Московского царствующего Дома.

Перед первым Казанским походом (зимой 1547/1548) Иван Васильевич IV (Грозный) посетил древний русский город Владимир-на-Клязьме, где в Успенском соборе почивали мощи Андрея Боголюбского и других владимирских князей, а в Рождественском – мощи святого благоверного князя Александра Невского. Царь просил у своих прославленных предков молитвенной помощи в трудном военном предприятии. Из Владимира государь направился в Муром и здесь молился великим чудотворцам князю Петру и княгине Февронии. Впоследствии все эти святые были изображены на росписи великокняжеской усыпальницы – Архангельском соборе Московского Кремля.

Быстрому распространению общероссийского почитания Муромских святых Петра и Февронии способствовало одно знаменательное событие, которое произошло перед началом третьего Казанского похода 1552 года, когда царю Ивану Грозному пришлось срочно направиться в Тулу, к которой подступили войска крымского хана Девлет Гирея. Начался штурм, и войска хана обратились в бегство. Официальные торжества по случаю этой победы, согласно летописям, совершались 25 июня, то есть в день, когда Православная церковь вспоминает святых Петра и Февронию. Царь увидел в «святой двоице» молитвенников и помощников в ратном деле. Победа под Тулой была воспринята царём и его окружением как предзнаменование удачного похода на Казань. Собственно, от Мурома и начался для царя Ивана Грозного этот победоносный Казанский поход.

Сама история этих древних муромских святых, в общем-то, известна: муромский князь заболел проказой, его вылечила простая мудрая девушка Феврония, которую он полюбил и женился на ней. Но спесивые и гордые бояре не пожелали признать её княгиней и заставили князя выбирать между ней и престолом. На что князь высказал, может быть, самую глубокую христианскую истину, которую, к сожалению, за более чем две тысячи лет существования христианства никак не может усвоить неразумное человечество. Князь ответил словами Христа: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает», и покинул Муром вместе с Февронией.

Но народ сверг бояр и потребовал вернуть назад Петра и Февронию. Благочестивые супруги ещё много лет княжили в Муроме, а в конце жизни приняли монашество. Умерли они в один день в разных монастырях, но непостижимым образом соединились между собой и были похоронены вместе. Сейчас их святые мощи находятся в одном из муромских монастырей, куда не иссякает поток паломников.

Эта прекрасная легенда на протяжении столетий бережно хранится в народе, который почитает Петра и Февронию как святых уже много веков. Но сейчас в Интернете гуляют найденные и переведенные Дмитрием Лихачёвым древние рукописи, составленные, очевидно, теми же боярами, которые выгоняли Петра и Февронию из Мурома. В них святая княгиня Феврония представлена как хитрая и коварная шантажистка, которая, воспользовавшись болезнью князя, заставила его жениться на ней. Так чему же нужно верить? Народной памяти и церковным преданиям или грамотеям-боярам, оклеветавшим Петра и Февронию в своих рукописях? Надо сказать, что великий подвижник Церкви митрополит Макарий отказался включить сомнительный труд средневекового публициста Еразма-Ермолая Прегрешного, вызвавшего восхищение Дмитрия Лихачёва, в состав Великих Четьих миней (жития святых) Русской православной церкви.