Дело шло к трем часам, и по логике этого магического места в скором времени бабушка должна была выйти из подъезда, чтобы покормить своего подвального питомца. Коммунальщики выделили пространство кормежки двумя маленькими оградками, превратив его в некое подобие гетто, куда лишний раз лучше было не заходить.

Какова вероятность того, что сосуля не упадет именно тогда, когда бабуля начнет равнозамедленное движение из парадной к маленькому окошку подвала, неся в руках парочку сосисок для своего подземельного друга?

Ответа я не находил, но и задачка была не из легких. Олимпиадный уровень. Я закурил, всматриваясь в хрустальный блеск росшего прямо на глазах василеостровского сталактита. Сосулька сверкала в лучах редкого февральского солнышка и, немного подтаивая, капала на грязь тротуарной части Среднего проспекта. Капли эти как будто выбивали морзянку, и я машинально начал расшифровывать послание прямо на пачке сигарет «Бронкс» ручкой, удачно оказавшейся на холодильнике. Три точки, три тире, три точки – слышалось мне в этой последовательности капель. Я встал и взволнованного забегал по кухне. «SOS», – говорила мне сосуля, и я не знал, что делать с этой новой задачкой.

Тем временем коммунальщики и не думали возвращаться к работе, люди обходили загороженную часть тротуара, а бабушка не казала носу из парадной, видимо предчувствуя неладное.

А через полчаса из подземелья выглянула черная мордочка кота, который внимательно осмотрел обстановку и снова скрылся в подвале. Судя по всему, животное осталось недовольно увиденным.

Тем временем за окном темнело, вечер опускался на город. Коммунальщики так и не вернулись, видимо, решив заняться домом напротив завтра. Зато в начале седьмого из парадной все-таки вышла бабуля и быстрым (насколько ей позволял скользкий асфальт тротуара) шагом засеменила в сторону метро. А потом на то самое место, где обычно кормился кот, подошла, о боже, Ульяна и, остановившись, подняла голову, как будто пытаясь разглядеть меня через небольшую горизонталь проспекта и вертикаль пятиэтажного дома. Я внимательно посмотрел на сосульку. По ней не удавалось определить, собиралась она падать или нет, но пока Уля стояла там, мне было как-то не по себе. Взяв со стола телефон, я набрал давно бродившее в моей голове «SOS, Уля» и отправил ей.

– Целую тебя в губоньки, а там в подвале где-то котофей… – пробормотал я.

Ульяна прочитала сообщение и побежала на мою сторону проспекта.

Облегченно выдохнув, я направился было в коридор встречать красотку, но затем вернулся на кухню – навести порядок на столе.

– Вечером приехала… – сказал я пачке «Бронкса» и добавил с надеждой, вглядываясь в ее бело-золотистые цвета: – Может, на ночь останется?

Я снова посмотрел в окно и с ужасом отпрянул от него: на том же самом месте, где три минуты назад стояла Уля, переминались с ноги на ногу четверо знакомых мне мужчин. Точнее, знакомы мне были трое их них – сотрудники службы безопасности ООО «Бермудский треугольник» Михаил, Роман и Вася. Четвертого, громилу с абсолютно лысым черепом, я видел впервые.

– В моем саду, ланфрен-ланфра, три мусорка и боров… – пропел я и схватился за пачку сигарет.

И тут королева всех сосулек решилась совершить свой исход с крыши дома номер одиннадцать по Среднему проспекту Васильевского острова, полетев прямиком в компанию, застывшую в изучении обшарпанного фасада здания, в котором находился предмет их интереса.

То есть я.

Она избрала своей целью самого крупного мужчину, что было вполне логично и соответствовало законам физики и теории вероятности, и врезалась ему в плечо. От неожиданности и силы удара тот свалился на тротуар, а сосулька, отрикошетив от его тела, также устремилась вниз и, стукнувшись об асфальт, разбилась на несколько больших ледяных кусков.

Пострадавший привстал на одно колено, держась за плечо. Чудом уцелевшая троица обступила товарища, разглядывая его перекошенное от боли лицо.

В квартиру зашла Ульяна.

– Привет! Есть кто дома? – раздалось из прихожей. – Я с ночевкой!

Она прошла на кухню и, встав рядом, посмотрела вниз.

– Это безопасники из конторы, – объяснил я, кивнув на мужчин. – Они за мной.

– Значит, не показалось!

– Что?

– Как будто шли за мной. От метро. Вон тот усатик – так точно.

Тем временем «усатик» пытался помочь встать на ноги своему массивному коллеге, но тот не давался, продолжая стоять коленопреклоненным и зажатым от боли. Один из мужчин помоложе показал куда-то сторону залива, и бугай нашел в себе силы подняться. Компания медленно направилась туда, а Ульяна, с сияющей улыбкой повернувшись ко мне, сообщила:

– Там клиника в квартале отсюда. Наверное, в нее пошли.

– Надо уходить, – ответил я.

Она молча прижалась ко мне всем своим упругим телом и поцеловала, заставив тем самым исчезнуть все мысли о возможном бегстве из этой квартиры, по крайней мере в ближайшие несколько часов. Мы укрылись в спальне.

Через час я выбрался на кухню на перекур и, присмотревшись к происходившему на улице, увидел бабулю, которая подкидывала что-то к подвальному окошку. Оттуда уже выглядывала наглая мордочка кота, освещенная светом квартир первого этажа. Бабуля удостоверилась, что котофей съел все, и, проводив его взглядом до входа в берлогу, зашла в свою парадную. Я же вернулся в спальню, где Уля лежала обнаженной поверх одеяла и, улыбаясь, смотрела на то, как отдельные части моего тоже не обремененного одеждой тела реагируют на такие вот картины маслом.