В итоге шестидневного наступления советские и монгольские войска нанесли Квантунской армии серьезное поражение, разгромив вражеские войска в 16-ти укрепленных районах. Далее других фронтов — на 2500400 километров — продвинулся Забайкальский фронт.

15 августа войска Забайкальского фронта своими главными силами вели бои на Маньчжурской равнине, 6-я гвардейская танковая армия силами 5-го гвардейского танкового и 9-го гвардейского механизированного корпусов развивала наступление на Шэньян, а ее 7-й механизированный корпус двигался на Чанчунь, войска 89-й армии, с которыми тоже взаимодействовали подразделения нашей бригады, сосредоточивались в районе Ванъемяо.

Несмотря на серьезные трудности, части 5-го гвардейского танкового корпуса 20 августа вступили в Шэньян, где накануне был высажен воздушный десант, а части 39-й армии развивали наступление на Чанчунь вдоль железной дороги.

Официально Квантунская армия капитулировала 18 августа, однако на многих участках японские фанатики продолжали сопротивление и для захвата важных объектов, городов, пунктов, баз наше командование широко применяло подвижные отряды и воздушные десанты. Территория Маньчжурии была освобождена лишь к концу августа.

Учитывая, что 39-я армия не вела затяжных боев, изменились задачи и наших подразделений. В условиях бездорожья и начавшихся дождей они в прямом смысле слова толкали пехоту вперед: исправляли дороги и мосты, устраивали объезды, настилали лежневки, а чаще всего под дружное солдатское «А ну, взяли!» выволакивали ив грязи застрявшие автомашины и орудия.

Наша штабная колонна с моторазведротой и некоторыми другими подразделениями батальона двигалась следом за наступавшими частями к Халун-Аршану.

Халун-Аршанский укрепрайон располагался в западном предгорье центральной части Большого Хингана и должен был прикрывать развертывание соединений Квантунской армии в случае ее вторжения в восточные районы Монгольской Народной Республики с последующим ударом по приграничным районам нашего Забайкалья.

При оборонительном же характере операций Квантунской армии укрепрайон прикрывал важные горные проходы Большого Хингана и выходы через них к китайским городам Халун-Аршан и Солунь. По своей боевой вместимости он был рассчитан на гарнизон в одну-полторы дивизии. Его протяженность по фронту составляла около сорока, а в глубину пять-шесть километров. Он был разделен на отдельные тактические участки, соответствовавшие по размерам примерно нашим батальонным узлам обороны. Большинство боевых сооружений состояли из монолитного железобетона, хотя все же к числу долговременных я бы их, пожалуй, не отнес. Они могли противостоять не более чем одному-двум прямым попаданиям снарядов 76-миллиметровых орудий и одному попаданию авиабомбы калибром не более ста килограммов. Дерево-земляных боевых сооружений в укрепрайоне было мало, но землянок и убежищ достаточно. Хозяйственные постройки — наземного типа и полностью деревянные. Они походили больше на времянки, чем на постоянные сооружения.

Огневая система укрепрайона обеспечивала многослойность ружейно-пулеметного огня по переднему краю из глубины обороны и с флангов. Артиллерийские позиции располагались во вторых эшелонах стрелковых частей и могли обстреливать подходы к переднему краю обороны и усиливать ружейно-пулеметный огонь. Укрепрайон был достаточно хорошо подготовлен к круговой обороне, хотя возможность длительного боя в таких условиях вызывала сомнение из-за полного отсутствия хорошо защищенных и емких хранилищ боеприпасов.

Траншей и ходов сообщения здесь было сравнительно мало, и но всему чувствовалось, что их начали готовить лишь в последнее время. И вообще бросались в глаза тут и там начатые, но неоконченные сооружения. Заинтересовало нас и другое — отсутствие искусственных противотанковых препятствий. Видимо, противник был абсолютно уверен, что танки через Большой Хинган не пройдут. Стационарного вооружения в боевых сооружениях тоже не было. По всей вероятности, предполагалось, что в нужное время УР займут полевые войска со своим табельным оружием. В общем, укреп-район мог бы стать для нас крепким орешком. Полагаю, что эта вероятность учитывалась нашим командованием.

Части 39-й армии и танкисты 6-й гвардейской танковой армии в результате хорошо продуманных и четко проведенных маневров обошли Халун-Аршанский укреп-район и вынудили японцев оставить его без боя.

Маньчжурия оказалась удивительной страной. Проходя по улицам маньчжурских городов, особенно расположенных на КВЖД, разглядывая магазинные вывески и рекламные объявления, написанные или китайскими иероглифами, или по-русски, но по дореволюционным правилам правописания и с терминологией тех времен, я испытывал ощущение, что здесь остановилось время, что каким-то чудом оказался в прошлом веке, на одной из улиц уездного или, в лучшем случае, губернского городка старой России.

Правда, сейчас витрины пустовали, зато ключом била жизнь на базарах. В людском потоке, на городских улицах русская речь перемешивалась с китайской скороговоркой, в которую иногда вклинивались английские и французские фразы. Здесь продавалось все что душе угодно, начиная от зажигалок и носков японской машинной вязки и кончая оружием и наркотиками под видом японских сигарет «Императорские».

Купля-продажа сопровождалась отчаянным торгом. Разноязычность покупателя и продавца при этом не играла никакой роли. Когда они сходились и приступали к делу, первоначальная цена писалась продавцом-китайцем пальцем на песке. Покупатель носком своего сапога стирал эту надпись и также пальцем писал свою цену. Так продолжалось, пока стороны не достигали согласия. А вокруг обязательно собиралась толпа зевак, которые, словно болельщики на футбольном матче, криками подбадривали торгующихся. После успешного завершения сделки они поочередно пожимали руки продавцу и покупателю, благодаря их за доставленное удовольствие.