Девочка опустилась на край соседнего лежака и зажала ладони между коленок. Посидела немного, с преувеличенным вниманием рассматривая черные пластиковые розы, украшавшие переднюю часть ее оранжевых сланцев. Затем подняла к нему глаза – оказавшиеся большими, зеленовато-карими, в не по-детски темных ободках.

– Дяденька, вы мне не дадите позвонить по вашему мобильнику?

– В Омск? – глупо спросил Звонцов, будто это имело значение.

– Ну да, – она чуть покраснела. – Далеко, конечно…

– Не дальше конца света, – он возразил убежденно. – И, насколько я представляю, хороший город.

– Жить можно, – ответила девочка. – Если осторожно.

И замолчала, ожидая продолжения.

– Не в том дело, далеко – не далеко. Я б хоть в Австралию дал позвонить. Но у меня нет с собой телефона.

– Как «нет»?! – в девочкиных глазах вспыхнуло неподдельное изумление. – Но как вы без него живете?!!

– А зачем он мне? – он пожал плечами. – На отдыхе.

– Ну как зачем?! Звонить всяким родным друзьям. Вы же тут вроде один, без семейства?

– Нет у меня ни друзей, ни родных.

Звонцов ответил почти строчкой из старого романса, не задумавшись, откуда неизвестная девочка знает про одиночество его отдыха.

– Семьи нет, а друзья… Есть конечно кое-какие, но не настолько такие, чтобы не обойтись без них две недели на Средиземном море.

– Ясно, – вздохнув, девочка поднялась. – Извините.

– Подожди, – строго остановил он. – Сядь, мы еще не договорили!

Девочка послушно опустилась обратно. Поправила на шее завязку купальника и снова посмотрела на Звонцова.

– У тебя-то телефон наверняка есть! Все деньги проговорила, а папа с мамой не дают?

– Бабуля, – она провела ладонью по гладко стянутым волосам. – И не не дает, мне вообще не разрешили сюда мобильник взять.

– Понятно. Провинилась дома?

– Ну типа того, – девочка кивнула.

– А теперь страдаешь от несчастной любви?

Сказав эту фразу, Звонцов понял, что ляпнул не то: собеседница одновременно и вспыхнула и побледнела, потом порывисто вскочила.

– Подожди-подожди… – примирительно пробормотал он.

И, пытаясь поймать ее руку, случайно схватил модную веревочку, торчащую из шорт. Жест получился столь недвусмысленным, что он невольно оглянулся, хотя вблизи никого не было.

А девочка усмехнулась, успев схватить спадающий поясок, и опять села – теперь уже рядом, невинно коснувшись теплым бедром его ноги. Хотя при Звонцовском сложении на свободное место без тесноты уместились бы две таких девочки… или даже целых три.

– Извини меня, старого дурака, брякнул не думая… Извини, не хотел тебя обидеть.

– Вы вовсе не старый и вроде бы не дурак.

Она закинула руки за голову, выпятилась так и сяк, потом подтянула резинку на волосах.

– Я понимаю, что тебе надо позвонить своему парню во что бы то ни стало…

– …Парню, да… – подтвердила она с какой-то насмешливой грустью.

– …Это можно и без мобильника.

– А как? Из номера? Я не могу. Потом счет придет, меня бабуля сожрет без костей.

– Зачем из номера? Здесь на каждом углу переговорные пункты. Выйти из отеля и позвонить куда надо.

– А вы знаете эти пункты?

Огромные глаза вспыхнули, и даже черные тени вокруг них перестали казаться удручающими.

– Конечно знаю. Не звонил, но по городу гуляю и местность изучил. Ближайший за углом, от ворот две минуты.

– Но у меня денег нет, – лицо девочки снова погасло. – Мне мамой с отцом давать не велено. В лавочках бабуля сама за все расплачивается,

– Я тебе дам денег, – сказал Звонцов.

Нежадный от природы, он ощутил желание помочь этой не по годам грустной девочке в решении какой-то серьезной проблемы.

– Вы? Мне ?! Дадите?!!

Девочкины глаза заняли пол-лица.

– Ну да. Я. Тебе, – он улыбнулся. – Не обеднею, а люди должны друг другу помогать в мелочах.

– Нифигасебе мелочи… – она покачала головой. – Мои предки так бы не сказали.

– Зато я сказал. Могу прямо сейчас дать, с собой есть. Сколько тебе?

– Спасибо вам… Но я никуда не пойду. Я турок боюсь.

– Это верно, – Звонцов кивнул. – В твоем возрасте и с твоей красотой…

– Скажете тоже – «красотой»… – перебила девочка. – Что я – дура из сарая, в зеркало не смотрюсь?