— Да опоздал на электричку! На попутках всяких, чёрти сколько, ехал.

— Опоздал?

— Ну да.

— Герой-любовник, прямо, — Таня улыбнулась. — Так, хватит прохлаждаться. Заниматься давайте.

— Не, это вы уж без меня. Меня матушка ангажировала, — Андрей встал, отряхиваясь.

— Андрюх, это, — остановил его Иван. — Я вчера так подумал, нужно нам переход сделать ещё разок.

— Опять?!

— Вот-вот, я ему также сказала, — закивала Татьяна.

— Ну, надо очень! Понимаете? Не хотите — так я один схожу. Просто вас предупреждаю, чтобы вы в курсе дел моих были.

— Спасибо, предупредил. Только я тебя одного не пущу, — тяжело вздохнул Андрей. — Ладно, пошёл я. Чего, завтра в двенадцать на остановке тогда?

— Да, завтра.

— Ага, ну бывайте.

Иван проводил задумчивым взглядом друга.

— Танюш, ты заходи. Там чай ещё. Варенье. Я пойду бабушке быстренько подмогу.

— Давай вместе поможем?

— Ну, уж нет. У тебя своих забот хватает. Тем более, ты такая вся цивильная, — оценил Иван Танин выходной наряд. — Заходи, заходи, — легонько подтолкнул подругу.

Назавтра втроём они куковали возле остановки. Двенадцати ещё не было.

— Не май месяц совсем, — сказала, поёживаясь Таня. Небо заволокло серой хмарью, то и дело порывалось брызнуть дождём. — Не очень для прогулок.

— Ага, захолодало. Ничего. Если ливанёт, я родителей предупредил, у нас зависнем. Борща навернём — мама большой жбан наварит.

— Как бы они не струхнули, — засомневался Андрей. — Ольга уж точно побрезгует в такую погоду тащиться.

— Вот и проверим, как сильно ты ей нужен, — гмыкнул Иван.

— И ничего это не будет значить. Орехова такая, себе на уме. Даже если ей и захочется, она специально может помариновать, — высказала женское мнение Татьяна.

— Это откуда ты знаешь?

— Не скажу за всех женщин, но Ольга точно такая. Из мужиков верёвки вьёт умышленно.

— Ой, подумаешь! Ты, вон, не умышленно, а ещё как вьёшь, — буркнул Иван, не подумав.

Таня метнул в него короткий, но гневный взгляд. Иван осёкся.

— В общем, не приедет она, значит, — настроил себя Андрей на грустный исход, не замечая «перестрелки» между друзьями.

Тут показался автобус и их рассуждения сами собой притихли. В нём виднелась пустота — особой толпы в это время и не должно было быть. Но кто-то в салоне всё же маячил.

Так и есть — из открытых дверей выпорхнула весёлая троица.

— О! В полном составе! — обрадовался Иван. Обрадовался и Андрей, завидев Ольгу.

— А что ж выдумали, что мы упустим такую замечательную погоду для прогулок за городом? — засмеялся Юрик. Тут же, извиняясь, приподнял руки. — Прошу прощения! В городе, конечно, в городе. Но на свежем, без сомнения, воздухе.

— Предложение такое. Мы сейчас быстренько шуруем на ближайшую плотину — тут близко. А потом, наверное, к нам в избу. Потому как, по всей видимости, скоро начнёт мочить.

— Подожди, а как же вторая плотина?

— Боюсь, что до дождя не поспеем.

— Ладно, мальчики, пойдёмте. Там и посмотрим, — потянула Ивана за руку Таня.

— Не обижайся, я ж любя, — шепнул ей Иван, волнуясь.

— Ой, ну ты чего? Что я дурочка, что ли, совсем?

— Не, ты очень даже умница, — Иван вздохнул с облегчением.

Таня улыбнулась про себя. За последний день Иван будто скинул себя оковы и вновь стал внимательным к ней, даже появились намёки на ухаживания. Он и сам заметил, что смотрит на Таню незамутнённым взором, очищенным от всякой шелухи. И чувствовал, что эта связь между ними, что натянулась ещё в детстве, вновь окрепла.

До плотины было рукой подать, но они неспешным шагом довольно долго шли по тропинке вдоль шоссе. Андрей вдруг разошёлся и, размахивая руками, «вспоминал былое». Народ слушал. Смеялся. И Иван тоже поддался растекшимся мыслями. Ведь, по сути, как стали студентами, они перестали ходить на пруд. Так, когда только жарко — забегали вечером искупаться. А уж, когда он в последний раз был возле Борисова, он и позабыл. «А ведь уже совсем скоро тут всё изменится. Не станет этих просторов, горизонт завалят громадами зданий, поля расчертят асфальтовыми дорогами, леса сведут. Фотоаппарат надо, чтобы хоть зафиксировать» Мысли блуждали как раз по границе прошлого и будущего, на которой, собственно, и застыли они в своей деревне. Многие жители, не дожидаясь переселения, сами съезжали — некоторые дома стояли покинутыми, отчего впечатление «застарелости» деревни усиливалось. Ещё не город, но и былое держалось на совсем уже непрочных нитях. И как Иван не приветствовал общий прогресс, разрушение этих родных ему мест сильно его печалило.

— Вань, ну подтверди же! — вдруг окликнул его Андрей.

— Чего?

— То, что Танька у нас грозой всех местных пацанов была.

— А то ж! У меня самого коленки дрожали, когда Митрофанова в школу приходила, — Иван с удовольствием отвлёкся от грустных дум.

— Вот ведь вы балаболы! — Таня деланно возмутилась. Хотя и ей было приятно вспоминать то безвозвратно ушедшее детство. Хоть его и не назовёшь беззаботным — это сейчас те проблемы и сложности казались ерундой, в те года всё было по-серьёзному.