Тонкий слой грунта, отсутствие источника пресной воды и какого-либо укрытия, кроме редких камней, делали этот кусок суши невозможным для выживания любого сухопутного существа.

Тем не менее, тут находилось жилище.

Примитивная конструкция со стенами из сложенных полукругом камней, щели меж которыми были забиты сухими водорослями и травой, крышей из куска парусины, и дверью в виде все той же ткани.

Перед входом в это несуразное сооружение гордо стояла женщина из рода морских эльфов. Легкие морщинки и старые шрамы покрывали ее огрубевшую от морских ветров кожу, а на лице было выражение отрешенного безразличия. Выцветшие от времени глаза спокойно следили за кружащей в нескольких десятках метров над островом стаей гарпий.

Женщины-птицы не были красивы. Это не сирены, заманивающие морских путешественников чарующим пением и прекрасной внешностью. Гарпии Рофуна имели птичьи ноги с острыми загнутыми когтями, и крылья с жесткими рыжими перьями. Торс любой гарпии был обнаженным телом тощей женщины с пожелтевшей от времени кожей, а на маленьких головах росли длинные седые волосы, обрамляющие сморщенные лица старух с огромными ртами, наполненными длинными игловидными зубами.

– Все-таки нашли нас, - вздохнула женщина, не отводя взгляда от кружащих тварей и покрепче стискивая длинный витой посох с вытянутым черным камнем на конце.
– Не успели…

– Дэйя?
– из хлипкого укрытия раздался перепуганный голос молодой девушки.
– Чт… Что там, Дэйя?

– Посланцы шомонов, поглоти их Кархан, - негромко ответила женщина, на чьем лице вздулись желваки от стиснутых в бессильной ярости зубов.
– Укройся, дитя. Я постараюсь с ними справиться.

Черный камень в навершии посоха полыхнул зловещим пурпурным огнем, отразившимся в выцветших глазах. В тот же миг пять гарпий отделились от огромной стаи и с хриплыми криками кинулись вниз.

– Тай-ха!
– четким командным голосом произнесла Дэйя, вскидывая посох навстречу монстрам.

Из черного камня со зловещим шипением ударила ветвистая пурпурная молния, накрывшая атакующих. Пикирование к жертве тут же превратилось в бесконтрольное падение обугленных тел.

Парящая выше всех гарпия с белыми перьями сузила глаза, глядя на это, и издала короткий клекот, в котором слышались повелевающие интонации. Повинуясь ей, хоровод монстров закружился интенсивней, а вниз начали одна за другой падать атакующие пятерки. И каждую новую волну встречал короткий выкрик эльфийки и удар пурпурной магии.

Вот только с каждым заходом сияние черного кристалла в посохе становилось все слабее, а Дэйя дышала все тяжелее. Ее загорелая кожа начала приобретать бледный оттенок, а на лбу выступил холодный пот. Пусть артефакт в ее руках и позволял применять заклинание «пурпурной молнии» практически без подготовки, но чары питались от ее магии. И как только магическая сила истощится, женщина упадет безвольной куклой.

Матриарх стаи это знала. Как знала особенности и Дэйи, и чар ее посоха. Молнии били не дальше расстояния, соответствующего росту десяти морских эльфов, потому стая держалась достаточно высоко. И с менее чем пятью гарпиями эльфийка могла справиться, не прибегая к силе «пурпурной молнии». С другой же стороны, магии было без разницы, сколько на нее нападает противников — ветвистый пурпурный заряд поразит разом всех врагов, попавших в его зону действия. Вот и приходилось Матриарху стаи пускать на убой своих подчиненных, лишь бы вымотать опасную эльфийку.

Однако старшая гарпия не волновалась — как только она добудет посох и девчонку, шомоны призовут ей еще больше безмозглых послушных слуг, и она сможет доживать свой долгий век на вершине скалы, наедаясь от пуза и ни о чем не заботясь…

Наконец, после очередной молнии, Дэйя устало оперлась на посох, чей кристалл практически потерял свое свечение. Пропитанная потом туника липла к телу эльфийки, а руки слегка подрагивали от перенапряжения — количество пропущенной через них маны было просто колоссальным. Любой другой маг Рофуна, включая высокомерных шомонов, сгорел бы и от половины такого напряжения!

К сожалению, этим талант эльфы и ограничивался.

Дэйя имела огромный запас маны и хорошую пропускную способность манотоков, но никак не время и учителя, чтобы постигать древнее искусство плетения чар. На текущий момент ее знания ограничивались лишь несколькими бытовыми плетениями, которых она нахваталась от давно почившей матери и одного знакомого дракона.

Но у эльфийки был «Посох Черного Камня». И ее боевое искусство.

Дэйя глубоко вздохнула и уняла предательскую дрожь. С тихим шипящим звуком у навершия артефакта вспыхнул светящийся пурпурный шар, который стремительно начал втягиваться вбок. И вот уже через мгновение эльфийка приняла боевую стойку, держа в руках посох, превратившийся в энергетическую косу, чье полупрозрачное пурпурное лезвие испускало едва слышимый угрожающий гул.

Матриарх гарпий разразилась издевательским клекотом.

Каким бы ни было мастерство эльфийки, против нее осталось более двух сотен монстров. А магии в теле Дэйи не хватит уже даже на слабенькую молнию — это старшая гарпия чувствовала отчетливо.

Судьба двух беглянок была предрешена. Нить жизни хранительницы «Посоха Черного Камня» должна была прерваться здесь, а ее юную подопечную ждала участь много хуже обычной смерти.

«Все, что было в моих силах, я сделала», - пронеслось в голове Дэйи.
– «Теперь осталось разве что молить богов о чуде. Вот только кого из них? И кому будет интересна судьба двух маленьких смертных?»