— Сильно сомневаюсь, пташка, но я, пожалуй, запомню, что ты будешь должна мне ответную услугу. Так о каком возращении идет речь?

— Привези Дэйна в замок.

— Думаешь, он напьется на радостях от победы и не сможет сидеть на лошади? Я бы ни за что не пропустил такое-то зрелище, но императорская задница не любит отдаваться хмелю. Только войне и крови.

— Просто… привези его. Это только ты сможешь сделать.

— Я все еще ни дьявола не понимаю из того, что ты говоришь, но считай, что у тебя есть мое «да». Даже у голодных сук на псарне нет столько мольбы во взгляде. — Он чуть помедлил, а потом, прогнав улыбку с лица, хмуро сказал: — Если ты опасаешься за жизнь этого засранца, то зря. Я не первый раз стою с ним плечом к плечу, и, поверь мне, нет такой стрелы или меча, или топора, которые бы отправили его к Костлявой. Не знаю, прокляты мы все или нет, но Дэйн точно заговоренный.

Киирис множество раз слышала сплетни о том, что император выживал после таких ран, что свалили бы с ног и великана. В некоторой степени, и на разговорах о его проклятии и бессмертии зиждилось бесстрашие нэтрезских воинов. Он был прав, когда говорил, что просты солдатам нужно что-то большее, чем храбрый человек: им был нужен бог.

Мейритина сглотнула набежавшие слезы. Будь оно все проклято трижды и навеки! Образ умирающего Дэйна со слипшимися от крови волосами и кровавой росе на светлых ресницах вонзился в сердце так не вовремя! Если она срочно не возьмет себя в руки, то даже бесшабашный Рунн может заподозрить неладное.

— Ты его брат, — сказала она так твердо, как могла. Может хоть теперь до этого длинноухого упрямца дойдет истинный смысл их кровной связи. — Ты должен быть его опорой на случай, если император… упадет.

— Вот демонова задница, звучит почти как пророчество меня на трон. — Он снова скабрезно разулыбался, потом невзначай потрепал Киирис по голове. — Ладно, пташка, раз уж ты тут чуть не слезы льешь, то придется тебе уступить. Считай, что за тобой большой долг.

Она лишь молча энергично закивала. Большой долг. Очень-очень большой.

— Кстати, ты не видела Раслера? — ни с того, ни с сего спросил Рунн, когда Киирис уже вынырнула из укромного уголка в тени стройного ряда колонн. — Уже которые сутки его не вижу. Уверена, что он от горя не … того? — Наследник тени затянул на шее призрачную удавку. — Кажется, этот псих в тебя втрескался не на шутку.

Киирис могла бы много сказать о том, что все они принимали за любовь лишь отраженную в ее глазах собственную мечту о любви, но вместо этого лишь передернула плечами: мол, откуда мне знать?

На этом разговоры закончились. Мейритина поскорее вернулась в комнату, откуда наблюдала за тем, как вереница всадников во главе с императором и Рунном, покидает внутренний двор. Ничего помпезного, ничего громкого: просто две сотни людей покинули Замок туманов на рассвете. Их не провожали рыдающие женщины и сопливые дети, не желали удачи дворяне, а служки не орошали следы лошадей дорогим вином на удачу. Просто мужчины ехали воевать за то, что им дорого: за безмятежный сон своих жен и детей.

Киирис не нашла в себе сил проститься с Дэйном. Просто не смогла. После того, как они насытились друг другом ночью, император уснул. Она разглядывала его безмятежное лицо, заставляя память вобрать в себя каждую морщинку вокруг глаз, каждую случайную полуулыбку сквозь сон и стук сердца. А потом потихоньку выскользнула из постели и трусливо сбежала к себе в комнату. Прощаться сил не было. То немногое. Что еще удерживало ее на грани безумия, понадобиться для самого последнего и самого безупречного теургического мастерства.

— У меня все готово, Кровь богов. — Бесцветный голос Раслера выудил ее из меланхолии.

Киирис даже не смогла удивиться его внезапному появлению в комнате, откуда, как она думала, был лишь один вход и выход. Раслер столько лет блуждал по замку в погоне за призраками своего забытого прошлого, что наверняка лучше всех знал каждый вход и выход, каждый закоулок и каждый потайной ход.

Она хотела сказать ему — напомнить — что у них не будет второго шанса, но одного взгляда на бесцветное лицо Наследника костей было достаточно, чтобы понять — он осознает весь риск куда больше нее самой.

— Тогда давай соберем Осколок, Раслер, и пусть боги катятся в задницу.

Ее нарочитый азарт сделал свое дело: по лицу Наследника костей скользнула тень улыбки. Киирис вдруг с отчетливой ясностью вспомнила слова отца: «Даже самые страшные вещи проще вторить с улыбкой». Вт уж по истине: без изрядной доли безумного задора им лучше и не начинать, потому что цена за провал будет стоить слишком многих жизней.

— Я не могу тебя потерять, Кровь богов, — прошептал Наследник костей, когда Киирис поравнялась с ним и взяла за руку. — Мы не можем.