– Ну прямо-таки коммунизм, – сказал я. – В отдельно взятом лесном массиве.

– Не совсем. Здесь работать не надо. Отдыхай – не хочу.

Он откланялся.

– Если буду нужен – звоните. – Он сунул мне в руку мобильник.

– Спасибо, у меня свой.

Он мотнул головой.

– Этот особенный. Взгляните. – Я взглянул. – Видите, здесь нет кнопок с цифровым набором. Всего две кнопки: зелёная – вызов, красная – сброс. Жмёте зелёную – и я к вашим услугам, хотите отключиться – жмёте красную. Аппарат настроен на связь только с вашим куратором, то есть со мной. Очень удобно, знаете ли. А ваш мобильник можете запрятать, куда подальше. Сотовая связь в этой зоне не работает. Только наша, внутренняя.

Я с интересом разглядывал аппарат.

– Удобно, – подвёл я итог и сунул мобильник в карман.

– Да, и не забирайтесь далеко в лес. Заблудитесь.

Мы с Леной многозначительно переглянулись. Это мы-то заблудимся!

Павел ещё раз откланялся и вышел.

Не успел я опомниться, как Лена повисла у меня на шее.

– Как здесь здорово! – завизжала она. – Какой ты молодец! И как это тебя угораздило такую путёвку отхватить, а?

– Сам не знаю. Ну что, на разведку?

Она быстро-быстро закивала.

Если смотреть на территорию пансионата сверху, с борта гипотетического вертолёта или самолёта, то разглядеть сквозь плотные кроны деревьев какие-либо строения вряд ли удастся. Наверняка я этого, конечно, не знал, но мне почему-то казалось, что при возведении пансионата эта особенность расположения комплекса играла не последнюю роль. Одним словом, маскировка самого высокого уровня.

И при этом никаких заборов. Ни заборов, ни запоров.

Уютные аллейки, веером расходящиеся от главного здания, в котором располагались основные источники увеселений, включая ресторан и боулинг. Несколько фонтанов с золотыми рыбками (фонтаны в дремучем лесу!), ухоженные клумбы, миниатюрные беседки в ретро-стиле, увитые плющом, аккуратно подстриженный газон и кустарник вдоль гравиевых дорожек, уютные скамейки, утопленные в густой зелени – всё это слишком напоминало старинную помещичью усадьбу конца девятнадцатого столетия, куда в старое доброе время обычно стекались мелкопоместные дворянчики и где в поисках истинно русского пути била баклуши провинциальная интеллигенция.

Здесь совсем не было комаров. Ни комаров, ни какой-либо другой мошкары. И это несмотря на дремучий лес вокруг. Как они этого добились, ума не приложу.

Нашли мы и лесное озеро, о котором вскользь упомянул Павел. Наткнулись на него совершенно случайно. Рыскали по территории, как две голодные ищейки в поисках приключений, и вышли на прямую, как стрела, аллею, которая рассекала два ряда древних лиственниц, посаженных здесь, по-видимому, ещё в эпоху крепостного права. Аллея внезапно обрывалась как раз на берегу озера. Более живописного уголка я не видел уже давно. Но не само озеро поразило нас.

В его центре высился небольшой островок, буйно заросший тропической растительностью. Несколько самых настоящих пальм, магнолий и пышно цветущих олеандров были перевиты лианами, свисавшими до самой земли, крохотная бамбуковая рощица гармонично дополняла этот странный, неуместный здесь пейзаж. Мне даже показалось, что из листвы магнолии высунулась обезьянья морда и, заметив нас с Леной, оскалилась в ироничной гримасе.

– А вот это, действительно, сделано с размахом, – одобрительно кивнул я. – Впечатляет.

– Да как же это возможно? – удивлённо пожала плечами Лена. – В нашей полосе эта экзотика жить не может. А зимой она просто-напросто вымерзнет.

– Видно, под островом мощная система подогрева имеется, – предположил я. – С наступлением же холодов чем-нибудь всё это накрывают. Каким-нибудь прозрачным колпаком.

– Какую же уйму деньжищ во всё это угрохали! – ахнула Лена.

– Да, господа олигархи умеют шиковать, это факт. Но всё равно, здорово сделано. Кусочек тропиков в дремучих тверских лесах – это, согласись, стильно. Неплохая, кстати, тема для рекламной кампании.

– Ты всё о работе, – упрекнула меня Лена. – Забудь, мы же в отпуске.

– Уже забыл, – улыбнулся я и привлёк её к себе.

В тот же день мы сходили в баньку. Попарились от души. Уставшие, разомлевшие, кое-как доползли до коттеджа и упали в нашу шикарную двуспальную кровать.

Такой крепкий, безмятежный сон, наверное, бывает только у младенцев.

Наутро сходили в ресторан, отведали изысков тамошней кухни. Зашли в кегельбан – так, ради интереса, посмотреть, как вальяжные престарелые толстосумы катают тяжёлые шары в бессмысленных попытках свалить как можно больше кеглей.

– Пошли отсюда, здесь пахнет плесенью и нафталином, – потянул я Лену за рукав. Произнёс я это достаточно громко, хотя и без всякого умысла. Меня услышали: несколько человек повернулось в нашу сторону. Их каменные лица не выражали ничего, даже презрения.

– Здесь пахнет большими деньгами, – громким шёпотом поправила меня Лена, ступая следом за мной к выходу.

– Запах примерно тот же, – подытожил я. Хотя больших (действительно больших) денег нюхать мне никогда не приходилось. И вряд ли придётся. О чём нисколько не жалею.