Распятый дервиш
вернуться

Холин Александр Васильевич
Шрифт:

«Убаюканы тёплыми зимами…»

Убаюканы тёплыми зимами,успокоены вспышками цен,стали мы – не скажу образинами –но достойны шекспировских сцен.Стих мой,страх мой,чумное пророчество,если можешь, то просто спаси,от святого для всех одиночества,от блужданья по Новой Руси.Хоть она для меня и не новая,я сорву по дороге шалфей,и расплещется одурь бредоваяв танце лёгких заоблачных фей.Русь забитая,сонная,грешная!Ты мой взлёт и моё естество!Только знать бы, как одурь кромешнуюбабье лето закружит с листвой.Только б слышать, как чахлая звонницапо столице разносит набат.Это та вековая бессонница,где не нужен не рай и не ад,где нужна только девичья талия,да касание тонкой руки…Вот тогда закреплюсь крепче стали я,впрочем, так, как и все мужики.

«Ты привык воровать и страдать…»

Ты привык воровать и страдать,а когда истончается нить,ты готов хоть чего-то отнять,но, желательно, не разделить.Голый сумерк неоновых днейнад землёй полыхнул и погас.Тенью царства и в царстве тенейты возник, словно огненный глас,словно слово Творца в пустоте.Но ни с кем не сравнимый вовек,если ты не подобен мечте,то зачем ты живёшь, человек?

«Листья жёлтые по октябрю…»

Листья жёлтые по октябрюуплывают в отжившее лето,умоляя больную зарювспомнить блеск золотого рассвета.Где-то ветер мяучит в кустах,где-то дождик брюзжит под окошком.Снова жизнь превращается в прахи стареет земля понемножку.Кто познал поцелуи небес,не вернётся обратно в пустыню.Вот он, твой заколдованный лес!Только нет в нём пахучей полыни,только нет в нём шелкОвой травы –все тропинки листвою заносит.Под унылые крики совыбесконечная тянется осень,осень жизни и осень души,как рисунок на белой эмали.Ты когда-нибудь мне напишите слова, что ещё не слыхалиобладатели пышных одеждна твоём незапятнанном ложе.Я шагаю по лесу промежмёртвых клёнов – усталый прохожий,не похожий на стража небеси на сказочного исполина.Где он, твой зачарованный лесс Купиною Неопалимой?

«На этом весёлом свете…»

На этом весёлом светемне не нужны слова.И я на дорожной лентезаметен уже едвасреди миллионов нищихи мудрых, как жизнь, бродяг.Здесь каждый чего-то ищети каждый чему-то рад.Врага, обретя и друга,наперсника и лжецаувижу, что ночь да вьюгапила с моего лица.На мудрость не хватит силы,для глупости нет ума.И даже сырой могилыменя не приемлет тьма.Хромает по лужам ветер,жуя нитяной мотив.На этом весёлом светея только любовью жив.

«Познавая сущность Иисусности…»

Сестре Галине

Познавая сущность Иисусности,руки на груди сложив крестом,быть хочу искусным в безыскусности,но не указующим перстом.Оставляя в прошлом страсть и страстности,тайну покаяния познатья хочу. Хочу причастностик Истине Пресветлой.Исполать!Познавая сущность Иисусности,руки на груди сложив крестом,я познаю сущность Иисущностив самом сокровенном и святом.

«Тень многолетия тянется пеплом…»

Тень многолетия тянется пеплом,словно полёт паутинки в лесу.В чащу столетий песней неспетойя дерзновенья свои принесу.Жил неумело, верил безбожнов смысл вековых человеческих драк.Всё в этом мире и просто и сложно,только всегда и повсюду «не так».С «таком» никак нам с тобой не ужиться,в «таке» отсутствует смысл бытия!Свора собак загоняет волчицу –истина стада у своры своя.Как бы ни жил, и чего бы ни делалс вихрем стихов и потере потерь, –был не всегда я пушистым и белым,может быть, просто израненный зверь:белый на красном и красный на белом,не попадая в удач полосу.Тень многолетья тянется пеплом,словно полёт паутинки в лесу.

Метаморфозы или по следам Апулея

Вор на воре от Кремля до попаи не осталось ни чуточки веры,если вся жизнь так смешна и глупа,в общем, бессмысленна, словно химера.Первое слово и первая мысль…Разве младенец способен на подлость?!Бешено кони опять пронеслись,из-под пространства мне слышится голос.Колос пшеницы уже не растёт,и на картофеле – жук колорадский.Только размеренно вьюга метёт.Люди воруют и лгут без оглядки.Сладкий сироп превращается в соль,соль же – в безвкусную белую супесь,а бесконечность – дыра или ноль,или пескарь, захлебнувшийся в супе.Наша российская доля в судьбевмиг превращается в детские бредни:кошка гуляет сама по себе,вор на воре в преисподнюю едет.

«Тень моя в тьме замороженных улиц…»

Тень моя в тьме замороженных улиц.Русь моя, падает снег на ладонь.Как же с тобою в зиме разминулись,город мой древний, стреноженный конь?Думал я вскачь над обрывом промчаться,словно Высоцкий, собрат по перу.Только мне выпало тенью скитатьсяс воем собачьим на снежном ветру,только мне заживо камень надгробныйбыл уготован, судьбе вопреки!Звук прокатился по улице дробный,лошади скачут наперегонки.Всё же Москва пронеслась над обрывом –я в этом хаосе не разберусь.Чудится песня с цыганским надрывом,значит, жива ещё матушка Русь!