И вообще, раз уж с Саши всё в порядке, то неплохо бы вновь получить это крыло замка только в своё личное распоряжение. Он, конечно, благодарен тётушкам за их заботу и внимание к его жене, и даже сам в своё время предложил им перебраться в их супружеское крыло, но сейчас присутствие родственниц было нежелательным.

Сашия растеряна, испугана, обескуражена, и излишне пристальное внимание его тётушек только навредит. Уж он, как никто, знал какими назойливыми и слишком заботливыми они могут быть. Пока это ни к чему, он чувствовал это.

Вообще, в последнее время его не покидала уверенность, что всё идёт, как надо. Только сегодня утром, когда понял, что Саши, наконец, очнулась, он почувствовал нечто сродни ликованию. И лишь недавно, пока гулял в своём любимом месте в замковом парке, осознал причину этих чувств.

Он как раз вышел от тётушек, сбитый с толку наплывом странных эмоций. Сначала понимание того, что чужой ребёнок, по всем правилам обязанный родиться полукровкой, оказывается признанным его зверем, как «свой», а потом и эти непонятные чувства к жене… Сначала дикий страх, почти ужас, когда она у него на глазах начала кричать от боли, а потом и вовсе потеряла сознание, потом ужасное, выматывающее душу ожидание и снова страх, затем радость от осознания, что всё обошлось и, в заключение, злость на неё из-за её желания быть дальше от него, и на себя, за эти самые странные чувства.

Ведь раньше, как бы он сам себе не говорил, к Саши у него были лишь дружеские чувства. Да, присутствовала нежность и забота, но всё это было совершенно не тем, что называли любовью. Он сам выбрал для себя такой путь и уже давно перестал даже думать на эту тему, смирившись. Пусть он и говорил себе, что позже, когда по закону можно будет родить второго ребёнка, у них он появится… Что скрывать, он даже искренне на это надеялся и действительно хотел детей. Но, как бы он сам себя не уговаривал, в глубине души понимал, что ничего может и не получиться.

Он смирился со своим наказанием, принял жизнь в этом воплощении и даже искренне был готов прожить долгую для лекана жизнь. Пусть с нелюбимой, но близкой его духу женщиной, которую искренне считал другом. А там, если Силы будут милостивы, в следующем воплощении они даруют ему его истинную половинку, его пару.

И тут, вдруг, эти странные эмоции к супруге, а потом и осознание, что его кровь изменила её ребёнка.

Но больше всего его поразило другое. Запах! Саши стала пахнуть совсем иначе. Чувственнее и притягательнее для него и для его зверя. Аромат лесных фиалок будил в нём сильнейшее желание заключить девушку в объятья и вдыхать, и вдыхать его, пока он навсегда не поселится у него внутри. И эти желания вносили в его душу невероятный разлад. Так мог бы отреагировать лекан на свою самку, если бы среди этой расы существовало такое понятие, как истинная пара. Но его не было. Тем более, что сам он относился к клану белых тигров, а коты, как известно, никогда не отличались верностью одной кошке. Более того, они жили прайдами! Это, конечно, не говорит о том, что все леканы живут гаремами. Но и не истинными парами — тоже.

Но так же на аромат девушки мог бы отреагировать и он сам, вернее та его часть, которая осознавала себя и прошлую жизнь. Если бы не одно и весьма существенное «но» — его пары нет на Сарибэль. И по понятным причинам быть не может. Тогда, откуда эта странная тяга к Саши?

От неожиданной мысли, пришедшей вслед за этой, стало так дурно, что он едва позорно не потерял сознание. А что, если…? Шан даже закончить мысль не смог — перехватило горло, а всё внутри словно взорвалось. Тогда это всё объясняет. Абсолютно всё! Вот только нельзя на это надеяться. Никак нельзя, особенно теперь, когда у него есть ребёнок, пусть и появившись весьма неожиданно. Если он сейчас позволит надежде пустить ростки в его душе, а потом осознает, что этого нет, то потеряет смысл жизни. А этого никак нельзя допустить. Не теперь…

Зато можно сделать кое-что другое. Разительные изменения, произошедшие с его супругой, и потеря памяти — это второй шанс для него! Для них. Именно поэтому, вместо того, чтобы прогуляться, как и собирался, он быстро вернулся в свои покои, привёл себя в порядок и направился к супруге, желая проверить собственную догадку и начать воплощать свою идею в жизнь.

Она лежала на огромной кровати такая маленькая и трогательно беззащитная, нахмуренная и о чём-то напряжённо размышляющая. Захотелось тут же оказаться рядом и обнять. Но Шан позволил себе всего лишь сесть рядом с ней на кровать и наблюдать, анализировать свои чувства и ждать.

Раньше его не тянуло к ней, теперь же она не выходит из головы. Раньше её запах не будоражил его, теперь же это самый восхитительный для него аромат. Раньше… о, да, раньше его супруга никак не реагировала на него, но сегодня он отчётливо уловил нотки возбуждения, когда Саши смотрела на него. Пусть она хмурилась и шипела дикой кошкой, но тело сказало гораздо больше, чем она того желала.

И это меняло многое, если не всё. У них общая дочь, для которой Шан хотел счастливой семьи и любящих родителей. И у неё всё это будет. Тем более, что настырный внутренний голос продолжал нашептывать то, о чём он и не смел мечтать.

А ещё, она назвала его полным именем, которого, к слову, он ей не называл и, как сама утверждает, помнить не могла… Конечно, его могли подсказать тётушки или лекарь, оказавшиеся сегодня на осмотре раньше него, и он просто цепляется за несуществующие соломинки. Но всё равно присмотреться к Саши не помешает. Что-то она скрывает, но что именно?

С этими мыслями он отыскал тётушек и предупредил об изменениях в планах. Родственницы сначала недовольно заворчали, а потом уже весело захихикали, когда он сказал, что хочет побыть с супругой наедине. Хорошо хоть не стали выкрикивать напутствия с намёком. Эти могли, даром, что леди!