Об этих событиях мы узнаем из книги Деяния. Узнаем мы также, что разрешить этот спор должен был именно Иаков. Выслушав и Павла, и его противников на Иерусалимском соборе, читаем мы, Иаков решил, что язычники должны соблюдать не весь закон Моисея, но лишь четыре правила: «Воздерживаться от идоложертвенного, и крови, и удавленины, и блуда» [85] . Так Иерусалимский собор завершился примирением, и Павел продолжил свою проповедь.

Однако вскоре вопрос этот подняли вновь: Иерусалима достигли новые «слухи» о том, что Павел уже не только язычников, но и своих собратьев-иудеев призывает отказаться от закона Моисея. Снова, через семь лет после Иерусалимского собора, Павлу пришлось ехать в Иерусалим. Иаков и старейшины общины предупредили Павла, что на этот раз у него могут быть неприятности. «Ты всех иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, – слышали они, – говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям» [86] . Дело было серьезное – ни больше ни меньше как отступничество от иудаизма. Поэтому Иаков предложил Павлу убедить всех остальных иудеев в Иерусалиме, что слухи эти ложны и что на самом деле он живет в полном повиновении Торе. Павел, по-видимому, согласился и прошел через ритуальное «очищение», чтобы доказать свою верность иудаизму.

Однако не всех иудеев он убедил. Павла схватили и пытались убить. Спасся он только потому, что был римским гражданином. Его передали под охрану римских солдат, два года продержали в тюрьме и в конце концов отправили в Рим, где он и провел остаток жизни. Считается, что он был казнен где-то в середине 60-х годов н. э., во время преследования христиан безумным и жестоким императором Нероном [87] .

Вот что, вкратце, известно нам из книги Деяния Апостолов о спорах Павла с «иудействующими» – иудеями, которые верили в Иисуса как Мессию, но в то же время почитали закон Моисея. Из Деяний создается впечатление, что последние были группировкой фанатиков, отличной от «Иерусалимской церкви» под предводительством Иакова. Иаков изображен здесь как тот, кто смирял буйные выходки фанатиков и одобрял, даже благословлял проповедь Павла среди язычников.

Однако начиная с XIX века некоторые ученые ставят эту благостную картину под вопрос. Либерально-протестантский богослов Фердинанд Христиан Баур, первопроходец немецкой школы исследований исторического Иисуса, первым предположил, что иудействующие, с которыми боролся Павел, были не кто иные, как Иаков и «Иерусалимская церковь». Если отложить субъективное повествование Деяний и выстроенную на нем христианскую традицию, говорит Баур, и внимательно прочесть послания самого Павла, мы увидим настоящую борьбу идей и настоящих его противников. Впрочем, аргументация Баура считается достаточно спорной [88] .

Один из ключевых отрывков в посланиях Павла, дающий нам представление об этом споре – описание знаменитого «антиохийского инцидента», произошедшего незадолго до Иерусалимского собора. Согласно рассказу в Послании к Галатам, Павел создал в Антиохии небольшую общину, где последователи Христа как из иудеев, так и из язычников встречались и ели за одним столом. Апостол Петр, называемый также Кифой, придя в Антиохию, тоже принял эту практику. Однако все изменилось после того, как «некие люди от Иакова» явились в Антиохию напомнить Петру и прочим о том, как должен вести себя верный иудей. Дальше история развивалась так:

Это примечательный и очень красноречивый отрывок. Для начала он сообщает нам о непререкаемом авторитете Иакова, превышающем авторитет всех прочих апостолов, в том числе и Петра. Также мы слышим, что именно Иаков, а не кто иной посылает из Иерусалима к иудеям Диаспоры своих посланников, чтобы исправить неверное, как он считает, учение Павла. Далее мы видим, что Павел презирает «партию обрезания» и обвиняет ее – в том числе Петра и своего спутника Варнаву – в «лицемерии».

В посланиях Павла можно найти и другие обличения этих «лицемеров», которые «[приходят] и [проповедуют] другого Иисуса, которого мы не проповедуем», и осмеливаются даже учить «иному благовестию». Это «лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид апостолов Христовых». Их обличения он принимает близко к сердцу и отвечает:

Причина, по которой Павел чувствует необходимость так яростно оправдываться не только в этом послании, но и в других своих текстах, возможно, состоит в том, что его «благовесте» в самом деле противоречило Благой вести изначального движения Иисуса в Иерусалиме [91] . Со временем риторика Павла против «иудействующих» становилась все более жесткой, как видим мы в его последней работе, Послании к Филиппийцам. Здесь он отзывается о «калечащих плоть», то есть о тех, кто придерживается иудейского обряда обрезания, в самых резких выражениях. Называет их «псами, злыми делателями» и заявляет: «Обрезание – мы» [92] .

По Деяниям и другим книгам Нового Завета с первого взгляда можно предположить, что предмет спора между Павлом и «иудействующими» состоял лишь в исполнении закона Моисея. Однако, возможно, был и другой серьезный вопрос: богословие, особенно христология, то есть взгляды на сущность и значение Христа. Быть может, это различие между Павлом и «иудействующими» было не так заметно, как различие в отношении к Закону: соблюдает ли человек иудейский закон – понятно сразу, а богословие – предмет более абстрактный, сводящийся к семантике таких понятий, как «Христос» или «Сын Божий». Возможно, Павел использовал эти термины, не вызывая никаких подозрений у иудеев, однако вкладывал в них совсем неиудейское содержание [93] .