Шрифт:
Помимо недружелюбных описаний со стороны отцов Павловой церкви, у нас имеются и несколько текстов самих иудео-христиан, позволяющих понять, во что же они верили. Древнейший из них – «Учение двенадцати апостолов», чаще называемое просто Дидахе, от греческого слова «учение». Написана эта книга была, по-видимому, где-то в Сирии в последние десятилетия I века н. э. В сущности, на много столетий она была потеряна для нас и известна лишь по цитатам, встречавшимся у отцов Павловой церкви. В 1873 году греческий священник по имени Филофей Бриенниос случайно нашел ее в Стамбульской библиотеке. Католические ученые, позже исследовавшие этот текст, решили, что он относится к «очень раннему периоду, когда в Церкви еще было заметно иудейское влияние» [140] .
140
John Chapman, “Didache,” The Catholic Encyclopedia (New York: Robert Appleton, 1908).
Неудивительно, что Дидахе очень напоминает Послание Иакова. Оно говорит о двух Путях – жизни и смерти, добра и зла, благочестия и греха. Всячески подчеркивается в нем важность соблюдения Десяти заповедей, праведности, молитвы и этики. Некоторые его части очень похожи на Нагорную проповедь Иисуса. Интересно, что сам Иисус упоминается в этом тексте всего четыре раза, и всегда как «раб» Божий. «Благодарим тебя, Святой Отец, – гласит один стих, – за знание, и веру, и бессмертие, дарованные нам через Иисуса, раба Твоего». В отличие от Павлова богословия, смерть и воскресение Иисуса здесь, кажется, не имеют какого-то особого значения [141] . По замечанию Гезы Вермеша:
141
Stephan Finlan, “Identity in the Didache Community,” in The Didache: A Missing Piece of the Puzzle in Early Christianity, ed. Jonathan A. Draper and Clayton N.Jefford (Atlanta, GA: SBL Press, 2015), p. 29–31. Автор отмечает, что Иисус в Дидахе – «жизнеподатель, учитель, носитель откровения, но не… сакральная жертва» (с. 30).
Иисус из Дидахе – прежде всего Раб Божий, великий эсхатологический учитель, который скоро явится вновь, чтобы собрать рассеянных членов своей церкви и повести их в Царство Божье. Идея искупления в этом древнейшем памятнике иудео-христианской жизни вовсе отсутствует. Невозможно найти в нем намеков ни на жертвенный характер смерти Иисуса, ни на Павлово символическое воспроизведение этой смерти в ритуалах крещения и евхаристии. Нет нужды говорить, что и Иоанновой идеи вечного творческого Логоса здесь не найти [142] .
142
Geza Vermes, Christian Beginnings: From Nazareth to Nicaea, AD 30-325 (London: Penguin Books, 2013).
Правда, в Дидахе содержится наставление «крестить во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Очевидно, это аллюзия на учение о Троице, совсем не-иудейское и определенно христианское. Однако некоторые ученые подозревают, что эту троичная формула крещения, по-видимому противоречащая другому стиху Дидахе, где говорится просто о «крещении во имя Господне», может быть поздней вставкой «редактора-переписчика» [143] .
Еще один иудео-христианский источник, написанный через три столетия после Дидахе – «Псевдо-Климентовы писания», позволяющие нам глубже взглянуть на различие между иудео-христианством и Павловым христианством. Это серия примерно из двадцати книг, которую часто называют «религиозным романом» или просто «романом», согласно современным литературоведческим жанровым критериям. Среди этих книг особенно любопытен текст под названием «Kerygmata Petrou» или «Проповедь Петра», составленный в форме послания от апостола Петра не кому иному, как Иакову Праведному.
143
Aaron Milavec, The Didache: Faith, Hope, & Life of the Earliest Christian Communities, 50–7 °C.E. (Mahwah, NJ: Paulist Press, 2003), p. 270–272.
В этом послании Петр борется с неким Симоном Волхвом (или Магом): этот Симон изображен как мошенник, внедрившийся в движение Иисуса лишь для того, чтобы его развратить. Разумеется, Симон Волхв действует и в Деяниях Апостолов: там это самаринский обманщик, изгнанный учениками Иисуса из своих рядов. Однако, читая «Проповедь Петра», трудно не прийти к выводу, что под видом Симона Волхва изображен здесь не кто иной, как сам Павел [144] . Ибо Петр отвергает мысль, что «наш Иисус» мог явиться этому человеку в видении, лично и отдельно, и спрашивает его: «Как можем мы тебе верить, когда ты говоришь, что он явился тебе? И как это он явился тебе, если проповедуешь ты нечто, противоположное его учению?» [145]
144
Согласно мнению некоторых ученых, «не может быть сомнения, что под маской Симона Волхва здесь изображен Павел». [Graham Stanton, Studies in Matthew and Early Christianity (Tubingen, Germany: Mohr Siebeck, 2013), p. 430.]
145
Clementine Homilies, Homily XVI, Chapter XIX, “Opposition to Peter Unreasonable,” in James Donaldson and Alexander Roberts, Ante-Nicene Fathers, Vol. VIII: e Twelve Patriarchs, Excerpts and Epistles, e Clementina, Apocrypha, Decretals, Memoirs of Edessa and Syriac Documents, Remains of the First Ages, Amazon Digital Services LLC, 2012 (originally published by Edinburgh, UK: T. & T. Clark, between 1867 and 1873), p. 323.
В этом же тексте Петр предостерегает против «лжепророков, и лжеапостолов, и лжеучителей», которые говорят во имя Христа, но «исполняют волю бесовскую». Затем он призывает собратьев-верующих: «Соблюдайте величайшую осмотрительность и не доверяйте ни одному учителю, если не принесет он из Иерусалима свидетельство от Иакова, брата Господня, или от тех, кто придет после него» [146] .
Большинство ученых не верят, что этот текст IV века действительно принадлежит Петру, ученику Иисуса, жившему в I веке. Но, так или иначе, в нем слышны отзвуки острого напряжения между паулинистами и «иудействующими» в раннехристианскую эпоху.
146
Там же, Книга IV, глава XXXV, “Лжеапостолы,” с. 142.
Здесь можно задать вопрос: стоит ли считать «еретиков»-иудео-христиан И, III и IV веков прямыми наследниками Иерусалимской церкви, сразу после ухода Иисуса возглавленной Иаковом Праведным? Христианские авторы часто отвечают на этот вопрос отрицательно. Они скорее склонны предполагать более позднюю «обратную иудаизацию», полагая, что некие христиане из иудеев более поздних времен отошли от христианской истины и без всяких на то прецедентов в Древней церкви снова начали принимать иудейские идеи и практики [147] . Некоторые даже называют само иудео-христианство «изобретением ученых» [148] .
147
См. Samuel Zinner, The Abrahamic Archetype, p. 124, прим. 18.
148
О мнении, что иудео-христианство – миф, см.: Joan Е. Taylor, “The Phenomenon of Early Jewish-Christianity: Reality or Scholarly Invention?” Vigiliae Christianae 44, № 4 (декабрь 1990): 313–334.
Джеймс Д. Г. Данн, видный богослов и служитель Шотландской церкви – среди тех, кто считает теорию «обратной иудаизации» неубедительной. Напротив: «Еретическое иудео-христианство позднейших столетий, – говорит он, – возможно, имеет больше прав называться наследником христианства древнейшего, чем какое-либо иное выражение христианства». Позднейшие иудео-христиане, особенно евиониты, добавляет он, были лишь более непримиримы в своем отвержении Павла, ибо к тому времени Павлово христианство уже развилось в несомненно антииудейскую веру [149] .
149
James D.G.Dunn, Unity and Diversity in the New Testament: An Inquiry into the Character of Earliest Christianity (London: SCM Press, 2006), p.263, 264.