Все работали упорно и сосредоточенно, понимая: не справимся с крысоподобными ублюдками - пощады не будет. Витя выдохся первым, и Инга загнала его отдыхать под навес. Лысый, подготавливая дротики, заодно смастерил себе костыль. Эпштейн учился стрелять из лука - поглядев на него, мы решили, что в мишень размером с лодку он попадет.

Когда Машка покончила с крысой, мы стали тренироваться в стрельбе из арбалетов и луков горючими снарядами. Обмотанные жгутами у наконечников, дротики и стрелы летели немного не так, как им полагалось, но сделать необходимые поправки было несложно. Труднее оказалось с самими жгутами - даже пропитанные жиром или смолой, они часто гасли в полете. Нужную толщину и плотность обмотки долго подбирали путем экспериментов, однако в итоге добились, что горящими до цели стали долетать восемь - девять снарядов из каждого десятка.

К вечеру мы спустились до нижней оконечности острова и встали на ночевку так далеко от берега, как только позволяли якоря. На правом берегу горело несколько костров - там остановились наши преследователи. Утром они двинулись за нами, держа приличную дистанцию. К полудню к двум лодкам присоединились еще две.

– Много же их на реке, - сказала Машка.
– И что, Инга, в верховьях вы их не видели?

– Нет. Сразу бы сказали. И никаких большеногих там не было тоже.

Река впереди поворачивала влево, огибая поросший лесом мыс. Лодки сзади нагоняли и заходили справа, прижимая нас к нему.

– Вот за мысом они нас и ждут, - сказал я.
– Сводим плоты, готовимся.

Мы убрали рулевые весла и поставили плоты корма к корме, связав их лианами, чем обеспечили себе возможность перебежек с плота на плот и круговой обстрел из арбалетов. Маневренность в предстоящем бою для нас была не важна, так как мы все равно не могли соревноваться в этом с лодками. Карабин у Вити я забрал.

– Ты что, Серега, я же из лука со своим плечом стрелять не смогу!
– попытался воспротивиться он

– Но из карабина ты тоже не сможешь стрелять точно. А кто победит, будет решать именно он и горящие стрелы. Так что сегодня тиром заведую я. А ты будешь поджигать дротики.

Плоты несло в обход мыса, медленно разворачивая их поперек течения. Мы черпали воду из реки и обливали помосты, стойки навесов и циновки на щитах. Инга и Витя развели огонь в обоих очагах. За поворотом оказалась большая бухта, на берегу ее стояла деревня и лежали лодки - шесть, восемь... двенадцать. Едва завидев нас, бродившие рядом крысолюди закричали, завыли и принялись сталкивать их на воду. Четыре лодки на реке круто повернули и пошли на наши плоты.

– Упорные, сволочи, - пробормотал Лысый.

– И бесстрашные, - добавила Инга.
– После вчерашней-то бойни - и столько решительности.

– Значит, сегодня надо устроить им бойню покруче, - сказал я, поднимая карабин.
– Такую, чтоб навсегда запомнили.

Как только первая из четырех лодок справа от нас оказалась на расстоянии выстрела из арбалета, Машка выпустила по ней первый горящий дротик. Выстрел оказался удачным: острие глубоко вонзилось в задранный нос, а жгут съехал дальше по древку, продолжая гореть, как и было задумано. Бормоча похвалы в адрес собственной меткости, Машка быстро растягивала тетиву, лязгая рычагом и механизмом из шестеренок. Инга подала новый дротик, и Машка пустила его в следующую лодку.

Подождав, когда отчалившая от берега флотилия окажется в пределах досягаемости дротиков из арбалета Валеры, я принялся расстреливать крысолюдей из карабина. Оптика у «Тигра» была отличная, расстояние - небольшим, ни одна пуля не пропадала даром. В жизни мне не случалось выполнять такой тошнотворной работы. На тридцатом выстреле я уже сильно жалел, что забрал оружие у Вити. На пятидесятом отупел, и мне стало все равно. Эпштейн, присев рядом, заряжал мне магазины. Таня и Даша подруливали боковыми веслами, чтобы плоты не кружило.

Крысолюди бессильно орали в нашу сторону, однако их стрелы нас пока достать не могли. Справа пылали две лодки - третья поначалу хорошо занялась от Машкиного дротика, но дикарям удалось ее потушить. Валера тоже поджег две штуки, и тут мы наконец сплылись на выстрел из лука. Теперь дикари смогли по нам стрелять, чем тут же воспользовались; зато и сами оказались под ливнем огненных стрел, которые можно было пускать куда быстрее дротиков. Вскоре им стало ясно: если не хотят поголовно сгореть, пора поворачивать.

Уцелевшие лодки принимали пловцов с тех, что потушить не удалось, и отгребали к берегу. Плоты несло течением вместе с шестью кострами на воде; один подошел слишком близко, но нам удалось оттолкнуть его от себя, просунув шесты между щитов. Лысый сидел на помосте, прижимая ладонь к лицу: стрела выбила ему левый глаз. Валера лежал у своего арбалета с двумя стрелами в животе и одной в шее. Даше проткнуло руку, Машке - тоже руку, мне оцарапало голову и порвало ухо. Всех остальных крысолюди тоже попятнали. Даже Мартышку зацепило, и она жалобно поджимала пораненную лапку.