– Не расстраивайся, Лысенький, - сказала Таня.
– Если Инга права, всему населению этой планеты крупно не повезло.

За мастерской находился блок лифтов из двух пассажирских и одного грузового. Дальше шел огромный тамбур с наклонным бетонным полом: с одной стороны были ворота, ведущие на улицу, с другой - ворота, ведущие под землю. В этом тамбуре легко разъехались бы два танка; один тут и стоял. Пункт управления водозаправкой располагался в самом конце здания. Мы туда заглянули, но разбираться с чужим компьютером пока не стали: зачем, если на кухне работал водопровод.

Вернувшись к блоку лифтов, мы поспорили, что опаснее: разделяться или ехать вниз всей гурьбой. В итоге поехали не разделяясь и вышли одним уровнем ниже. Здесь находились солдатские казармы и комнаты офицерского состава; в коридоре перед ними лежал мумифицированный труп в камуфляже. В казармах нашлось еще несколько тел в том же состоянии. Лазарет оказался пуст.

– Странно, - сказал Витя.
– Следов боя здесь нет, тела не повреждены.

– Может, химическая атака?
– предположила Даша.
– Или бактериологическая?

– Маловато покойников что для первого, что для второго, - сказал я.
– И - ты заметила?
– тот, в коридоре, лежит в такой позе, словно шел и упал. Это ладно. А другой, в казарме, присел прямо там, в углу, по большой нужде. Третий пытался вставить в свою винтовку книгу вместо магазина.

– А разве химическому или бактериологическому поражению не может сопутствовать массовое сумасшествие?
– возразила Даша.
– Цивилизация на планете была продвинутой. Глядишь, и генетическое оружие изобрести успела. Мало ли какие могут быть у такого оружия побочные эффекты. Когда они проявились, те, кто оказался устойчивее к воздействию, в панике бежали, даже не включив защиту. Ведь в здании наверняка есть защита, кроме минных полей вокруг, и наверняка должны быть какие-то системы опознавания типа «свой-чужой». А мы бродим тут как по музею в день открытых дверей.

– Внешние двери все ж таки были закрыты, - заметил Лысый, но Даша от него только отмахнулась.

– Может, и эпидемия через один из открывшихся хоулов пришла, - сказал Эпштейн.
– С теми же самыми побочными эффектами. Даже самые безобидные микробы с Гилеи, к которым нечувствительны крысолюди и большеногие, могли погубить местное население, если между планетами давно не было контакта. Этот - как его назвать?
– укрепленный пункт как раз и находится неподалеку от хоула.

– А может...
– начала Таня.

– Знаете, что?
– прервала наши рассуждения Машка.
– Жрать уже охота. Давайте лучше еду поищем.

– И одежду, - сказала Даша.
– Почему у нас до сих пор один Лысый в комбезе красуется?

Мы спустились еще на один уровень. Здесь как раз и были склады: боеприпасов, обмундирования и продовольствия. И оружейные комнаты. До этого момента я и представить бы себе не смог столько единиц оружия на каждую единицу площади.

Трупы здесь тоже попадались. Не обращая внимания на них, мы первым делом приоделись, а Лысый поменял свой камуфляж, снятый с водителя в пустыне, на новый. По засохшим телам и плакатам на стенах мы уже поняли, что в чужой армии служили как инопланетяне, так и инопланетянки любого роста и возраста, и проблем с размерами не было.

Покончив с обмундированием, мы как следует вооружились - после луков с пращами нам любая стреляющая пулями штуковина казалась жезлом всемогущества. Каждый, кроме Эрава, взял себе по винтовке будущего, пистолет, нож, и набрал боеприпасов. Винтовки явно имели такие функции, до которых автомату Калашникова куда как далеко, но мы надеялись с ними разобраться. Здания военного назначения чем хороши? В них повсюду полно самых разных плакатов на все случаи жизни: как честь отдавать, как противогаз по размеру подобрать, как погибнуть смертью храбрых по приказу командования и без. А уж стены логова рептилоидов оказались увешаны наглядными пособиями чуть не сплошняком - их тут разве что вместо обоев не клеили. Но пока мы ограничились тем, что научились загонять патроны в стволы и снимать оружие с предохранителя. Это было несложно: затвор - он и на другой планете затвор, а предохранитель расположен так, чтоб с удобством перевести его в нужное положение не теряя рукоятку.

– Вот бы нам все это к тому бою с мата-коху!
– вздыхал Лысый.
– У-у-х, показали бы мы им!

– Простил бы ты уже крысолюдям свой глаз, - сказала Инга.
– Сколько можно.

– Ни за что не прощу!

Ручные гранаты брать никто не рискнул: кто знает, что у них внутри. К тому же у каждой винтовки имелся многозарядный подствольный гранатомет.

Наглядевшись на нас, Мартышка тоже ухватила винтовку, умудрилась вставить в нее магазин, передернула затвор и уже нащупывала спусковой крючок, но Эпштейн ее вовремя обезоружил.

– Но-но!
– сказал он.
– Боевые действия открывать рановато.

Я строго погрозил Мартышке пальцем:

– Веди себя прилично. Ты же не просто так обезьяна, ты Обезьяна посланников, должна сама понимать, что можно, а чего нельзя.

Снарядившись как разведчики спецназа для вылазки в глубокий тыл врага, мы осмотрели банки и брикеты на полках продуктового склада.

– А что на них смотреть, - сказала Машка, отталкивая от себя после недолгого изучения ящик с консервами.
– Или отравимся - или нет. Зато готовить их не надо.