Как поправить положение, мы не придумали. Не кормить же Эрава новым враньем, да и подействует ли оно после старого? Большеногий грустнел на глазах, стал скуп в словах, а потом исчез. Мы хватились его в полдень и тут же вспомнили, что не видели с самого утра.

– Мог он выйти из здания самостоятельно?
– спросил Лысый, когда мы обыскали всю заставу.

– Глупый вопрос, Лысенький, - сказала Таня.
– Его здесь нет - значит, вышел.

– Он сто раз видел, как мы открываем двери и ворота, - сказал я.
– А закрыть их за собой - только захлопнуть.

– Эрав мог пойти лишь к хоулу, - пробормотал Эпштейн.
– И, конечно, найдет к нему дорогу.

– Надо его догнать!
– сказал Витя.

– Зачем?
– спросил я.

– Затем, что вернувшись на Гилею со своим неверием, он там все заветы и договора порушит!

– И что ты хочешь сделать? Убить его? Держать при себе насильно?

Витя замолчал. Слово взяла Даша:

– Не такой Эрав дурак, чтобы из-за своего разочарования в нас разрушить веру остальных большеногих, и особенно крысолюдей, в завет с Лестрой. А найти его надо потому, что он не дойдет до хоула. Он кто угодно, только не пустынник. А тут кругом ящеры.

– И что потом?
– спросил я.

– Как - что?
– удивилась Даша.
– Поможем ему добраться туда, куда он хочет.

– Тогда седлаем квадрики - и вперед, - сказал Лысый.

– Он твои квадрики услышит за семь верст и спрячется, - возразила Машка.
– У него уши как у Чебурашки. Лучше пешком.

– Первую часть пути на квадроциклах - потом пешком, - помирил их я.

Вокруг заставы все было истоптано, в том числе Эравом, и нужную цепочку следов мы нашли не сразу. Отпечатки широких босых ступней вели мимо расстрелянной автоколонны в сторону хоула. Шагая, большеногий тяжело опирался на свою острогу - следовательно, запас воды с собой он взял изрядный. Прикинув, сколько мог пройти Эрав за полдня, мы вскочили на квадроциклы, сделали большой крюк по пустыне и вышли ему наперерез. Но почти сразу обнаружили ту же цепочку следов, уходящую дальше.

– Выходит, он ушел ночью, - сказала Инга.

– Ну да, он первым дежурил, я его сменял, - отозвался Витя.
– Наверно, ушел сразу после этого.

Проехав еще несколько километров, мы бросили машины, пошли пешком и уже ближе к вечеру наткнулись на стоянку Эрава. Здесь большеногий отдохнул, перекусил и двинулся дальше.

– Вынослив, чертяка, - заметил Лысый.
– Решил до темноты идти. А потом, поди, засядет где-нибудь в кустах, хорошенько перед этим запутав следы.

– Тогда надо найти его пока не стемнело, - сказал Эпштейн.

– Глядите-ка!
– воскликнул Витя.

Все бросились к нему. У его ног на песке отчетливо виднелся отпечаток - похоже, здесь Эрав свалил с себя рюкзак с флягами и консервами. Это мы уже видели. Но Витя указывал на другой отпечаток - рядом, не такой заметный. От винтовки с подствольным гранатометом.

– Готов поставить что хочешь - у него не одни фляги в рюкзаке, - сказал я.

– Молодец, что скажешь, - буркнул Лысый.
– А мне было показалось, что винтовки ему не понравились.

– Может, он просто хотел, чтоб мы так думали, - сказала Даша.

– Пошли дальше?
– предложила Машка.

– Пошли...

В километре от стоянки в пустыне валялись четыре дохлых ящера, искромсанных пулями. От пятого остался лишь хвост - мы долго гадали, где остальное, пока не сообразили, что остальное убежало. Без этого хвоста, который оторвало взрывом гранаты.

– Ай да Эравчик!
– восхитилась Таня.
– Будем продолжать набиваться ему в провожатые - или уж пусть сам до хоула идет?

– И что он на Гилее учинит, когда дойдет?
– призадумался Эпштейн.
– Сколько он утащил с заставы патронов и гранат? Как хочет их использовать?

– Неважно, - сказала Инга.
– Главное, что он знает дорогу сюда. Если решит мстить коху, ничто не помешает ему вооружить винтовками всех большеногих и устроить крысолюдям образцовый геноцид. Во имя восстановления справедливости и возвращения исконных земель большеногих на нижней равнине... Эраву достаточно сказать своим, что время обещанной Лестрой войны уже пришло, а чудо-оружие - ее дар любимому народу.

– Тогда все же надо его догнать, - сказал Витя.
– Мы его с собой потащили, мы эту сказку про будущую войну сочинили, наша будет вина.

– Ладно тебе, - сказала Инга.
– Идея с войной была конкретно моя.

– Какая разница, - остановил их я.
– Всех последствий интеграции миров мы не предотвратим и даже представить не сумеем. Варианты бесконечны, и поголовное истребление крысолюдей большеногими - не самый плохой сценарий. Для действительно плохого достаточно любого сумасшедшего вояки с Земли, попавшего через хоулы на Гилею и сюда. Вы только представьте, как он оснащает оружием рептилоидов великих, непобедимых, бешено плодящихся коху, а потом посылает их армии на завоевание Вселенной через сеть хоулов, - и Эрав перестанет вас волновать. Он, может, и не собирается ничего плохого делать. Одного бойца с винтовкой достаточно для того, чтобы держать под контролем канатную дорогу на верхнюю равнину. А если Эрав догадался две или три винтовки с собой прихватить, то он обеспечит большеногим военный паритет с крысолюдьми и такие гарантии мира, с которыми никакие заветы не сравнятся. Поймите: как бы мы ни напортачили на Гилее - это уже не важно. То есть станет неважно, как только хоулов станет больше. Кто знает, какие планеты с какими они свяжут? Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, - это предельно вдохновиться Бориными идеями, как можно быстрей найти хоул на Землю и убедить там всех, что история закручивается нешуточная.