В семьдесят второй книге автора только несколько размышлений, в основном одни романсы и песни.
Мерцают звезды (романс)
Мерцают звезды в блеске тишины,
И наслаждаясь речкою и лугом,
Черпаешь ты тепло из глубины,
И радостью плывешь или испугом.
И радостью плывешь или испугом.
Мерцают звезды в блеске тишины.
Там где просторы чистотой светлы,
И помыслы – лазурные канаты,
И замирает дух от красоты,
И мы одни с тобою виноваты.
И мы одни с тобою виноваты.
Там где просторы чистотой светлы.
Что на распутье огненной мечты,
Избрали путь с тобой по одиночке,
И затерялись в тайнах суеты,
Так, не дойдя до той заветной точке.
Так, не дойдя до той заветной точке.
Что на распутье огненной мечты.
Гонит ветер (романс)
Гонит ветер одиноких чаек,
К берегу прибиться им пора.
Пусть их море свежестью ласкает,
Но надеждой манят берега.
Но надеждой манят берега.
Гонит ветер одиноких чаек.
И плывет немыслимая нежность,
Там где разбивается волна.
И любовь, теряя свою верность,
Не достигнет совершенства дна.
Не достигнет совершенства дна.
И плывет немыслимая нежность.
И гонимы – мыслями покоя,
Страхами наполнены сердца.
Что им ждать в той пелене прибоя,
Счастья неизбежности конца.
Счастья неизбежности конца.
И гонимы – мыслями покоя.
Чистой скатертью заря
Чистой скатертью заря,
Все изъяны января,
Скроет, мягко говоря,
Белой завистью.
Белой завистью.
Белой завистью.
Белизной укроет лес,
Светом мягким от небес,
И нахлынувших чудес,
Робкой радостью.
Робкой радостью.
Робкой радостью.
Горизонтами горит,
Синим дымом, улетит,
Непременно напоит,
Счастья сладостью.
Счастья сладостью.
Счастья сладостью.
И буду дни сомнением терзать (романс)
И все, что было мы, с тобой забыли,
И ветром улетели от дождя.
И где-то там, внутри, еще любили,
То, что забыть пока еще нельзя.
То, что забыть пока еще нельзя.
То, что забыть пока еще нельзя.
И тот огонь пылающий ночами,
Конец ознакомительного фрагмента.