На судебное заседание успеваю вовремя — ровно за две минуты до начала. Теперь готова посадить очередного упыря лет так на пять, а то и больше.

— Таким образом, ваша честь, не вижу повода для дальнейшего пребывания моего подзащитного под стражей, а так же обвинение в его адрес в неправомерных действиях, — заканчивает свою речь адвокат.

Усмехаюсь подобной наглости. Уже четыре часа слушаем бредни, а также попытки защитника отмазать очередного мажорчика от положенного срока. Ничего у тебя не получится, мой дорогой коллега. Кстати, тот самый Роман Григорьевич, который мне по каким-то причинам симпатизирует.

Слышу, как в кармане вибрирует мобильный. Достаю телефон, опуская руку под стол. Пашка, чтоб ему пусто было. Какого ж….

— Да, — тихо шепчу, пряча голову под столом. — Ты обалдел, Балабанов?

— У нас проблема, Дарина, — тяжело вздыхает Паша. — В школу вызывают.

— Ну, так съезди, — начинаю закипать. — Мне-то какого хрена звонишь.

— Не всё так просто, — снова вздыхает Паша.

— Дарина Александровна, — слышу голос судьи, нажимаю сброс на телефоне и сажусь ровно. — Мы вам не мешаем?

— Ваша честь, — встаю. — Извиняюсь, но очень срочное дело. Не могли бы мы сделать перерыв?

— Не возражаю, — серьезно отвечает судья. — Сам, кстати, собирался предложить. Роман Григорьевич, вы как на это смотрите?

— Поддерживаю, — кивает утвердительно адвокат.

— Тогда объявляется перерыв на двадцать минут, — произносит мужчина в мантии, встает и направляется к двери, которая находится позади судейской трибуны.

Как только он покидает зал, быстро складываю бумаги в сумку, прошу сержанта, чтобы присмотрел, хватаю мобильный и вылетаю в коридор.

Отхожу к окну и набираю номер Пашки. Он отзывается после второго гудка:

— Куда ты пропала? — произносит удивленным голосом.

— Балабанов, у меня заседание, — чуть ли не ору в трубку, но, видя, как люди выходят из зала заседания в коридор и смотрят в мою сторону, понижаю тональность: — Что случилось?

— Мне позвонила классная руководительница Макса, говорит, что он с мальчиком каким-то подрался, а родители грозятся вызвать полицию и инспектора по делам несовершеннолетних, — выдает на одном дыхании. — Вроде ударил какую-то Леру, но точно не знаю.

— Макс не могу ударить девочку, — делаю паузу. — К тому же, Леру, — вспоминаю, что мальчик рассказывал о ней. Да и не верю я в то, что Максим может поднять руку на девочку. — Сам съездить не можешь?

— Ты же меня знаешь, — тяжело вздыхает. — Прибью кого-нибудь точно. Не трудно догадаться, кого.

Ни тени иронии или веселья в голосе, вот что за человек. А у меня, как назло, засада полная. Поворачиваю голову и наблюдаю, как адвокат выходит в коридор.

И тут меня бьет молнией по голове — по-другому не могу описать все дальнейшие действия и мысли, которые посещают мою многострадальную голову. Впервые в жизни я решаю поступиться своим принципам. Ради Балабанова, будь он не ладен.

— Подъезжай к суду, — произношу, не сводя глаз с Романа Григорьевича. — Подождешь меня в машине, — и нажимаю сброс.

Адвокат расплывается в улыбке при виде меня, а точнее, наблюдая, как я направляюсь в его сторону. У меня на лице только раздражение, чего даже не собираюсь скрывать.

— Рома, на пару слов, — беру его под руку и тяну назад к окну, где только что сама стояла.

Даже плевать, что люди наблюдают на за нашей колоритной парочкой, начиная шушукаться, о чем мы можем разговаривать с адвокатом.

— Весь во внимании, — так и хочется треснуть по его нагло улыбающейся физиономии, но я сдерживаю свой порыв.

— У меня к тебе предложение, — вздыхаю, собираясь с последними мыслями. — Мне нужно срочно уехать по очень важному делу, поэтому предлагаю перенести заседание. Договаривайся с судьей на условку, — понижаю тон. — Возражать не буду.

— Но ведь вы требуете пять лет лишения свободы для моего подзащитного? — адвокат поднимает обе брови вверх в немом изумлении.

— Каким образом ты мне предлагаешь переписать обвинительное заключение? — смотрю пристально сверху вниз. — Рома, не наглей. Я и так иду на уступки.

— То есть, апелляции, в случае чего, не будет? — продолжает гнуть свое.

— Не будет, — киваю головой. — Твой, так называемый, подзащитный недолго на свободе пробудет, так что работой ты обеспечен, — хлопаю мужчину по плечу.

Как же это все противно, но близкие люди прежде всего. Сама не пойму, как так получилось, но чувствую, что поступаю правильно.

Именно сейчас, и именно так. И никак иначе.

Мы направляемся в комнату судьи. Он очень внимательно слушает мои путанные объяснения о том, что мне надо срочно уехать, и я прошу перенести заседание.