Ему показалась неуверенность в ее тоне? Может, дело было в тряске кареты. Клэр взял себя в руки.

— А потом?

— Потом осмотрим второе, вернемся домой на ужин… прости, но чай придется пропустить. Завтра ты посетишь Ярд, — она подвинула расслабленные ладони на коленях, Клэр задумался, исказилось ли ее лицо за вуалью. — Если я могу такое предлагать.

— Конечно, — он посмотрел на бумагу. — Я был жесток с тобой, Эмма. Прости.

— Не стоит, сэр, — но слова были задумчивыми, а не беспечными. — Я понимаю, что ваш разум был в шоке от открытия. Расслабьтесь.

Он не был готов к обращению с такой холодной вежливостью. Он видел, как она говорила таким тоном, чтобы привести в чувство известного смутьяна. Если бы Клэр не был ментатом, это жалило бы. И все же он успокоился.

— Не стоило все же вести себя не как джентльмен. Я… любил Людовико, но…

— Как и я, — сухо сказала она. — Продолжим рассматривать отчет, сэр. Перед нами тайна, и я хотела бы раскрыть ее как можно быстрее, чтобы вернуться к своим делам.

Глава четырнадцатая

Желание приостановиться

Здание Джордж-ярда было новым десять лет назад и цеплялось за важный вид зубами и ногтями. Конечно, оно было не на главной улице Уайтчепла, что уже ставило вопрос об уважении.

День был достаточно ясным, чтобы зеленая бархатная Короста отступила, оставив маслянистые следы вместо едкого покрытия на камнях.

«Не переживай, она вернется с темнотой», — как и Эмма, если ничего не найдет. Она следовала за Клэром, их пути почти пересекались.

Она была рада, что на лестнице было темно, ее глаза жгло даже от мутного света солнца снаружи.

Или от чего-то еще.

«Не отвлекайся, Эмма. Делай то, что нужно для дела, и уходи сразу же».

Почему она согласилась на это? Потому что Клэр подумал, что она так сделает, или потому что ощутила что-то… к Виктрис? Потому что боялась, что ее способности угаснут? Или потому что иначе ей пришлось бы решать вопросы насчет Щита?

Микал следовал за ней, стараясь не шагать вплотную. Первый этаж быстро возник перед ней, и она пошатнулась от резкого беспокойства эфира. Все мысли убежали.

— Там, — сказала она онемевшими губами, указала напряженной рукой. — Вот там.

Микал подбежал и поймал ее другую руку.

— Прима?

— Я в порядке. Просто… я никогда…

«Никогда такого не видела. Не слышала о таком беспокойстве», — память Примы была превосходной, ее образование было лучшим, что могла предоставить Коллегия, и она редко встречала неизвестную магию.

— Что это? Эхо еще звучит. А ее нашли в прошлом месяце!

— Мисс Бэннон? — Клэр прозвучал нервно. — Тут холоднее. Интересно. И… — он быстро склонился и поднял что-то с пола. — Как странно. Смотрите.

Маленький камешек. Точно попал сюда снаружи, на обуви. Он покрутил камешек в своих длинных пальцах, бросил в уголок, откуда было больше всего беспокойства.

Она тоже шагнула вперед. Микал двигался с ней. Хватка Щита была приятным якорем, она ощущала холод, температура резко изменилась.

Камешек повис в воздухе. Простой кусочек гравия, круглый, в грязи, что извивалась вокруг камешка нитями. Теперь она видела, как дрожал пол из-за пелены потревоженного эфира. Деревянная стена была в шрамах от использования, она выцвела.

— Мистер Клэр, — услышала она себя, словно издалека, — было бы хорошо, если бы вы отошли оттуда. Быстро.

— Прима? — слово Микала было с тенью другого вопроса.

Ее свободная рука, напряженно указывающая на парящий камешек, дрожала.

— Уведи Клэра на середину лестницы, — Микал замешкался, и она чуть не сорвалась. — Сейчас, Щит.

Он отпустил ее не так мягко, как ей хотелось бы, но послушался. Клэр теперь хотя бы не спорил. Казалось, Время пошло вспять, будто это было одно из их дел между чумой и этим. Не хватало только оскала Людовико, пока он уводил бы Клэра в безопасность, он сделал бы это быстрее Микала.

«Не думай об этом, Эмма».

Она сосредоточилась, убрала мешающую вуаль, ее украшения вспыхнули, эфирный заряд отвечал на беспокойство. Камешек все висел в воздухе, и она не знала, заметили ли это место те, кто ночевал здесь, или просто избегали этого угла. Даже слабый маг, который едва мог начертать символ в трепещущем воздухе, ощутил бы беспокойство и не стал бы тут спать.

Если были варианты. Ночлег в Уайтчепле был дорогим.

Она протянула деликатные нити осознания, чтобы узнать форму клубка. Он пульсировал, нарыв под поверхностью зримого, жуткий корень, вонзенный в глубину настоящего и почти настоящего. Эмма рискнула коснуться еще раз, словно женщина проверяющая, правильно ли лежат складки платья. Интуиция нашла узел, обнаружила его форму и направления, куда он мог сдвинуться.