Шрифт:
За прошедшие десять лет многие дети из среднего класса пытались вырваться из сообществ, школ и домов, на создание которых их родители потратили столько времени. Если и есть какое-то ощущение, общее для различных групп молодежных движений и образов жизни, то это ощущение, что среда среднего класса, к которой принадлежат их родители, для них – как загон, как клетка, которая мешает им быть живыми и свободными. Источник этого ощущения – понимание того, что, хотя образ жизни среднего класса предоставляет безопасный и упорядоченный режим жизнедеятельности, люди в нем задыхаются, потому что им в жизни недостает нового, неожиданного и разнообразного [16] .
16
Sennett R. (1973) «The Brutality of Modern Families», in Marriages and Families, ed. H.Z. Lopata, New York: D. Van Nostrand Company, 81.
Пригласить в гости подростка, как мне кажется, возможно, лучший и самый быстрый способ проверить окрестности на жизнеспособность. В пригороде такой подросток очень скоро начинает себя вести как животное в клетке: быстро ходит по дому, выглядит грустным и тревожным и уже на второй день настойчиво просит родителей уехать. У подростков нет места, куда они могли бы сбежать, чтобы пообщаться с себе подобными. В окрестностях нет ничего, кроме домов незнакомцев, а на улицах – ни души. Взрослые приспосабливаются более успешно, во многом потому, что им и нужно меньше. Тем не менее в любом возрасте мало кто сделал бы вывод, что в пригородах «жизнь бьет ключом». Дэвид Рисмен, уважаемый патриарх социологии, однажды попытался описать воздействие пригородов на большинство их обитателей. Он писал: «Может показаться, что там царит бесцельность, зудящее, всеобъемлющее неудовольствие» [17] . Кажется, что автор всячески пытается избежать слова «скучный». Подросток быстро вынес бы именно этот вердикт.
17
Riesman D. (1957) «The Suburban Dislocation», The Annals of the American Academy of Political and Social Science, November, 142.
Неспособность пригородов решить проблему места в Америке и создать жизнь в сообществе для своих обитателей совершенно не остановила их роста в послевоенное время. Напротив, возникли новые поколения пригородных застроек, где жизни вне дома стало еще меньше. Почему этот провальный проект процветает? Долорес Хейден частично отвечает на этот вопрос, когда говорит о том, что американцы заменили образ идеального города образом идеального дома [18] . Желание купить дом побольше на более крупном участке в еще более безжизненном пригороде – это вопрос не столько присоединения к сообществу, сколько бегства от него. Поощряемые продолжающимся упадком учтивости и комфорта в общественной или общей среде, люди возлагают больше надежд на собственную землю. Они ведут себя так, будто дом может заменить им сообщество, если только он достаточно просторен, в нем достаточно развлечений, достаточно комфорта, если он достаточно роскошен – и при этом удобно изолирован от общей толпы, которую политики еще продолжают называть «наши соотечественники».
18
Hayden D. (1984) Redesigning the American Dream, New York: W.W. Norton & Company, Chapter 2.
Исследователи расходятся во мнениях по поводу причин растущего отчуждения между семьей и городом в американском обществе [19] . Ричард Сеннет, чьи исследования охватывают период жизни нескольких поколений, заявляет, что, как только американская семья достигла уровня среднего класса и смогла каким-то образом защититься от внушающего страх внешнего мира и его неурядиц, она замкнулась в себе и «в Америке, в отличие от Франции или Германии, городской средний класс держался подальше от публичных форм общественной жизни типа кафе и банкетных залов» [20] . Филипп Арьес, который тоже хорошо знаком с историей своей страны, отвечает на это доводом, что современное городское развитие уничтожило отношения, составлявшие некогда сущность города, в результате чего «пространство семьи разбухло, как гипертрофированная биологическая клетка», пытаясь заполнить пустоту [21] .
19
Краткое изложение обеих позиций см. в: Sennett R., op. cit.; Aries P. (1977) «The Family and the City», Daedalus, Spring, 227–237.
20
Sennett R., op. cit., 84.
21
Aries P., op. cit., 227.
В некоторых странах раз в неделю специально прекращается телевещание, чтобы люди не бросали привычки выходить из дома и поддерживать контакт друг с другом. В Америке такая тактика, наверное, не сработала бы. Сеннет возразил бы, что, учитывая невысокое мнение среднего класса о публичной жизни, средний класс все равно предпочел бы остаться дома. Арьес бы добавил, что большинство осталось бы дома из-за отсутствия общественных мест, пригодных для встреч с друзьями и соседями. Как признает Ричард Гудвин, «практически нет мест, где соседи могут встретиться незапланированно: ни паба, ни магазина на углу, ни парка» [22] . Проблеск надежды в этом споре виднеется в том, что одно и то же лекарство могло бы излечить от серьезных недугов и семью, и город.
22
Goodwin R.N., op. cit., 38.
Тем временем новые поколения учатся скрываться от общественной жизни в жизни частной и ставить собственное продвижение выше общественного блага. Этому отношению они могут научиться у родителей, но каждое новое поколение приобретает такую установку и на собственном опыте. Скромные условия жизни, те неэксклюзивные пригороды, из которых представители среднего класса уезжают по мере увеличения возраста и дохода, учат своих обитателей ограничивать надежды на хорошую жизнь по большей части собственным домом и двором. Жизнь сообщества в линейной застройке – разочаровывающее зрелище. Пространство в таком районе было оборудовано и задумано только для изолированной семейной жизни. Процессы, благодаря которым могут встретиться потенциальные друзья и подпитываться дружеские отношения с кем-то вне дома, жестко подавляются ограниченными условиями и возможностями современного пригорода.
Отсутствие неформальных центров общения или неформальных публичных мест для встреч в современном пригороде оставляет людей практически полностью на милость ближайших соседей. Опыт маленького города научил нас, что лучшие друзья и приятели редко живут в соседнем доме. Почему же стоит ожидать, что в автомобильных пригородах дело обстоит иначе? Каковы шансы, что из сотен домов вокруг самые близкие по духу люди будут жить в соседнем доме? Невелики! Но вероятность попыток завести дружбу с ближайшими соседями наибольшая, ведь как можно даже узнать достаточно о ком-то, кто живет через два квартала, чтобы найти повод познакомиться?
Какова вероятность того, что двое мужчин, которые любят охоту, рыбалку или самолеты, встретятся и заведут разговор, если их семьи не общаются? Где развлекаться и наслаждаться компанией друг друга, если по каким-то причинам они не могут встречаться у себя дома? Где у людей есть шанс узнать друг друга в неформальной обстановке и без принятия каких-либо обязательств, прежде чем решить, стоит ли им начинать «дружить семьями»? В линейной застройке таких мест нет.
Приглашение соседей к себе домой связано со значительными расходами на гостеприимство и зависит от поддержания постоянных хороших отношений между домами. Зачастую соседские отношения легко могут перейти в разряд напряженных или разорваться. Поскольку они образуются не на ранних стадиях жизни людей и не базируются на многолетнем совместном опыте, их не так-то просто потом наладить. Хуже того, немногочисленные хорошие друзья непременно начнут переезжать, и их трудно будет кем-то заменить. В долгосрочной перспективе попытки завязать дружбу, добрососедские отношения и создать подобие сообщества кажутся просто напрасными.