Изящная рука пробежала через ее плечо и выхватила листок.

– Что сделать?

Я попыталась забрать его, но Уиллоу держала его вне зоны досягаемости, пока не прочитала.

– Ты поешь?

– Нет, – отрезала я, но Риза заглушила меня своим громким голосом.

– Да! Она поет.

Уиллоу посмотрела на нас, как на сумасшедших, какими мы, вероятно, и были.

– Например, в душе?

– Да. Что-то в этом роде.

Я схватила листок и закинула в рюкзак, в то же время, смотря на Ризу не-говори-ни-слова-даже-под-угрозой-смерти взглядом.

– Боже, Айви. Прошло шесть лет, – пробормотала Риза. – Переживи это.

Воздух засвистел между зубами. Она могла бы также воткнуть нож в мою грудь. Я знаю, насколько смехотворным кажется то, что я еще не преодолела боязнь сцены из-за этого глупого шоу талантов. Это давняя история, но чем дальше я от того дня, тем темнее и страшнее остается ее след.

– Спасибо, – я бросила грозный взгляд на Ризу – Большое спасибо.

Уиллоу склонила голову набок и постучала по своей свисающей сережке.

– Подожди, – сказала она. – Ты же говоришь о... О, Боже мой. Я совсем забыла об этом!

Я застонала

– Какую песню ты собиралась спеть? Что-то о лете с точки зрения бабочки? – она хихикнула и подтолкнула меня, как будто я была в курсе шутки, а не ее мишенью.

– «Summerfly» (Прим. «Летняя муха»), – пробормотала я.

– О-о, – она выпятила нижнюю губу, затем ее лицо просветлело. – Я победила на том шоу талантов, помните? Я танцевала соло Клары из «Щелкунчика».

– Да, – я слабо улыбнулась. – Помню.

К счастью, она не стала свидетелем моего унижения. Она ушла куда-то «вживаться в роль» или вытягивать ногу за голову.

– Разве какой-то ребенок не утащил тебя со сцены, потому что ты застыла?

Я кивнула, хотя «утащить» – это явное преувеличение. Там был мальчик, который нежно взял меня за руку и повел. По крайней мере, так сказала моя мама. Все, что я увидела – это яркие огни, и несколько лиц с передних рядов, смотревших на меня.

Уиллоу неловко обняла меня, мои книги оказались зажаты между нами. Затем кто-то в конце коридора за мной привлек ее внимание.

– Ох, мне пора идти, – она махнула рукой и умчалась.

– Ну, забавно вышло, – сказала я.

Риза поморщилась.

– Прости.

Я пожала плечами.

– Мне очень-очень жаль. Ты же знаешь, я просто хочу, чтобы весь мир услышал твой чудесный голос. И чтобы у тебя были карманные деньги, и мы могли повеселиться.

Она соединила ладони, коснувшись пальцами губ, словно в молитве.

– Простишь меня? Пожалуйста?

Я закатила глаза.

– Ты прощена. Только пообещай, что не подбросишь меня под автобус Уиллоу, хорошо?

– Обещаю, – сказала она.

Мы шли по коридору, плечом к плечу, и, лавируя, чтобы пропустить людей, не разрывая контакт. Мы стали так делать еще в средней школе, это наш собственный секретный талисман удачи. Если мы доберемся до класса, не разделившись, то мы получим то, что загадывали в этот день. Как только мы приблизились к лестнице, Уиллоу отскочила от шкафчика и протолкнулась между нами, смеясь. Мы остановились и впились взглядом в ее спину.

– Я ее ненавижу, – прорычала Риза. – Напомни-ка мне, почему мы с ней дружим?

– Похоже, в прошлой жизни мы натворили что-то ужасное.

– Мы такие неудачницы, – проговорила Риза. – Печально, очень.

– Очень печально.

– Отстойно.

– Убого.

Мы продолжили в том же духе идти по коридору, унижая самих себя, превращая все это в шутку. Однако когда я сидела в классе для самостоятельной работы, я гадала, почему мы позволяем ей иметь власть над нами. Полагаю, что в этом не только ее вина, но и наша. Мы все причастны к состоянию инерции, которое управляет нашей дружбой. Просто легче продолжать идти по тому же пути, чем менять направление.

***

Когда мы добрались до урока английской литературы, Джеймс Викертон еще не приехал, и Риза воспользовалась шансом подвинуть свой стол поближе к его. Она сделала это как бы невзначай, как будто она просто пыталась удобно расположить свои вещи.

– Серьезно? – я покачала головой.

– Что? – она перекинула волосы на одну сторону шеи и поправила воротник блузки, чтобы показать декольте.

Я, ссутулившись, спустилась на несколько сантиметров ниже на стуле и позволила волосам упасть на моё лицо, как козырек кепки. Риза флиртовала первоклассно, но мне не нравилось за этим наблюдать. Это заставляло меня чувствовать себя третьей лишней.