– Добрый вечер, - наконец выдавила из себя Лия. Язык будто присох к нёбу. Никогда ещё она так не смущалась, никогда раньше так не боялась сделать что-то неправильно.

Каар удивлённо вскинул голову, услышав родную речь. Ободрённая хоть какой-то реакцией, Лия продолжила:

– Я хочу поговорить с тобой. Ты ведь не тронешь меня?

– Ты человек, да?

Теперь вздрогнула переводчица. Первые услышанные звуки его голоса. Высокий тембр, чистый, мелодичный. Так и хотелось сказать ему: «Ты – как райская бабочка», только всё равно не поймёт.

– Ты не тронешь меня? – повторила вопрос Лия.

Он ответил отрицательно, и переводчица, нарушая должностные инструкции, высвободила спинные отростки отелийца. Руки, к сожалению, нельзя, но ведь он сможет взять яблоко и своими щупальцами, если Лия правильно поняла их назначение.

– Откуда ты знаешь мой язык?

Каар осторожно вытянул несколько тонких отростков и прикоснулся к Лие. Она зажмурилась, когда они, щекоча, дотронулись до лица, но быстро поняла, что он всего лишь ощупывает её, пытаясь понять, какая она. Это же органы чувств. Не единственные, но важные для отелийцев: для них существенны тактильные ощущения.

– Я переводчица. Помогаю людям, прости, существам, говорящим на разных языках, понять друг друга.

Лия сама протянула ему руку, позволяя волоскам-вибрисам потрогать и её. Потом достала яблоко:

– Возьми. Это еда. Вкусная.

– Почему ты это делаешь? Люди нас не любят.

Толстые щупальца тоже пришли в движение. Одно из них ловко подхватило яблоко и поднесло к носу отелийца.

– Ты не солгала, оно съедобно. И, должно быть, вкусно. Говори на межмирном, я вижу, тебе тяжело понимать меня без своего устройства, - он покосился на компьютер. – Наверное, я говорю слишком быстро.

Лия кивнула, заворожено рассматривая его. А он рассматривал её.

– Ты позволишь съесть это после? Для еды мы пользуемся руками, а мои сейчас скованы.

– Прости, - непроизвольно вырвалось у неё, - но я не могу…

– Ты живая, ты не похожа на них. Значит, люди разные. Если бы они все были, как ты, мы поделились с ними всем, чем они пожелали. Но зачем ты велела привести меня сюда? Ты что-то изучаешь?

– Нет. Я не знаю. Не спрашивай! – она замотала головой и, пододвинув кресло из соседней зоны, села напротив него. – Просто, когда я тебя впервые увидела…

Лия замолчала, не зная, о чём с ним говорить. Вот он, здесь, а сказать ему нечего. Сердце учащённо билось, а пальцы подрагивали.

– Как тебя зовут? – один из отростков оплёл её запястье, перевернул ладонь и замер в ямочке выемки.

– Лия, - решившись, она дотронулась до щупальца. Тёплое. И вовсе не скользкое. Будто кожа руки. А внутри мышцы, они хорошо прощупываются.

– Красивое имя. Как и ты. Да, я знаю, что такое «красиво», - видимо, он заметил удивление, промелькнувшее на её лице. – Меня зовут Каар, но ты это уже записывала – ведь ты тогда записывала, да? Ты не испугаешься, если я потрогаю твои волосы? Я просто никогда не видел таких землянок. Там, в горах, были другие, похожие на мужчин.

– Ты так хорошо разбираешься в земных понятиях, тебя кто-то учил? Конечно, трогай.

– Я любопытный, меня интересуют люди. А понятия межмирного схожи с отелийскими. Мы же похожи на вас, у нас тоже есть мужчины и женщины. И волосы. Я полагал, что у вас их нет, - Каар улыбнулся, показав ровный ряд зубов с шестью клыками.

Видя, что собеседнице интересно, раскрыл рот немного шире, позволив рассмотреть дублирующиеся коренные зубы на нижней челюсти, среди которых и притаилось по лишнему клыку. Щупальцы коснулись темени Лии, отделили сначала несколько прядей, а затем волосков (оказывается, они способны проделывать и такую ювелирную работу) и ловко разрушили строгую причёску.

– Так лучше. Так ты не похожа на искусственную, вроде тех машин, которые используют люди.

Теперь улыбнулась Лия, смущённо, застенчиво. Наклонилась, подняла резинку и убрала в поясную сумку.

– Давай опять попробуем говорить на отелийском? Я боюсь, что они прочитают наш разговор по губам.

– Они следят?

Она кивнула:

– Тут камеры, они фиксируют каждое наше движение.

– А ты не хочешь, чтобы они понимали?

– Не хочу. Пожалуйста, говори на отелийском. Со всеми – только на отелийском.

– Почему? – Каар перешёл на родной язык.

– Потому что иначе они убьют тебя. После того, что ты сказал…

– Но они вели себя относительно дружелюбно, если бы хотели убить, то сделали это сразу.

– Понимаешь, я… Я кое-что сделала.

– Ты не сказала им всего? Разве ты не боишься?

– Боюсь, - не стала отрицать Лия и потянулась за компьютером. Говорить придётся на новом языке, а её словарный запас ограничен.

– Ты хорошая. Хорошая и красивая.

Спинной отросток вновь лёг на её руку. Вскоре к нему присоединился второй, с вибрисами. Они будто гладили её, пробегая от локтя к запястью. Воцарилось неловкое молчание, во время которого Лия отчаянно пыталась придумать тему для разговора, но мысли вымерли, оставив в голове ощущение беспричинно радостной пустоты.