– Да я и так не ошибаюсь, – миролюбиво сказал я. – Но, если не возражаете, хотел бы у вас приземлиться.

– Зачем? – буркнул автомат.

– А низачем, – разозлился я. – Просто так!

Знаю я эти автоматические службы. Если бы я назвал любую причину приземления, диспетчер непременно нашел бы повод мне отказать. Например, если бы я искал на безымянной планете свою умершую бабушку, то в приземлении мне отказали бы под предлогом того, что кладбища здесь частные и потому не подлежат доследованию. А что мог противопоставить диспетчер моему «просто так?» Отказать под тем же предлогом, то есть – нипочему? Да он бы скорее принял удар током! Вот так и получилось, что диспетчер онемел от моей наглости, и я спокойно опустил звездолет на посадочное поле.

Встретил меня сам начальник космопорта, сидевший на краю стартовой шахты и державшийся за топливный путепровод тремя щупальцами головной присоски. Судя по физиономии, родом начальник был с Беллатрикса, хотя отсутствие нижнего плеча наводило на мысль о том, что он мог родиться и на Зигмале. Впрочем, плечо начальнику могли отдавить и подчиненные – я-то знаю, как относятся к уроженцам Беллатрикса все остальные особи Галактики…

– Шекет, – проскрипел бравый начальник. – Может, вы хоть мне скажете, что вам здесь нужно?

– Ничего! – сказал я. – Единственное, что меня интересует: как вы живете на планете, у которой даже названия нет?

– Названия потому и нет, что мы здесь живем, – пожал верхним плечом начальник, думая, видимо, что дал исчерпывающий ответ.

Он решил, что от Шекета легко отделаться?

– А почему же вы здесь живете? – заинтересованно спросил я. – Разве в Галактике мало планет с названиями?

– Послушайте, Шекет, – разнервничался начальник и замахал перед моим носом одиннадцатью носовыми щупальцами, – у нас проводятся важные эксперименты, и ваше присутствие нежелательно!

– В таком случае я остаюсь здесь на всю оставшуюся жизнь! – воскликнул я. – И посвящу эту жизнь тому, чтобы узнать, в чем ваши эксперименты заключаются!

– Да? – загрустил начальник. – Скажите: вы верите в Бога?

– Нет! – твердо сказал я.

– Тогда скажите: откуда у разумных существ появляются представления о моральных ценностях? Только не говорите, что народ их сам и выдумывает, вы же грамотный человек, да еще землянин, должны знать, что, например, до заповеди «не убий!» нормальное разумное существо додуматься не в состоянии.

– Хм… – протянул я. – Вопрос, конечно, интересный. Пожалуй, вы правы. Но при чем здесь…

– При том. Вы находитесь на планете, где ведутся научные разработки заповедей для цивилизаций Галактики, еще не осознавших, что без морали будущее их окажется смутно и бесперспективно.

– Как интересно! – воскликнул я. – Я бы хотел посмотреть!

– А потом вы улетите? – с надеждой осведомился начальник.

– Естественно. Не думаете же вы, что я действительно способен прожить здесь остаток дней!

Приободренный начальник подпрыгнул на ложноножках и перекатился на дорогу, которая вела из космопорта в направлении серых гор. Я вывел вездеход и поехал следом.

Не успели мы углубиться в ущелье между двумя горами, как начальник вытянул вверх все свои щупальца и заявил:

– Вот, к примеру. Направо, видите?

Я увидел. В небольшом пруду между скал плескалась стая странных рыбин с двумя головами. Одна из рыбин, чуть побольше остальных, вылезла на берег и пыталась, помогая себе плавниками, вскарабкаться на довольно пологий холм. На вершине холма сидел нагловатого вида научный работник – по виду то ли с Антареса, то ли с Драни – и следил за мучениями рыбки, даже не пытаясь протянуть ей руку помощи.

– Как насчет братской солидарности? – спросил я. – Почему этот тип наверху не поможет тому типу внизу взобраться…

– Чистота эксперимента, – заявил начальник космопорта, придерживая меня верхним плечом, чтобы я не полез помогать страждущему. – Ставится опыт по дарению заповедей аборигенам планеты Азулай. Это земноводные существа, сейчас они кочуют из одного океана в другой, убивая друга почем зря. Наши ученые уже разработали для них комплекс моральных ценностей и теперь тренируются в процессе дарения.

– Аборигены хоть настоящие? – с подозрением спросил я.

– Конечно, нет! – возмутился начальник. – Как можно ставить опыты на живых существах? Это виртуальные копии! Когда эксперименты будут завершены, на Азулай отправится экспедиция и произведет дарение в полевых условиях. У аборигенов появится вера, они поймут наконец, как им нужно поступать…

– Интересно, – сказал я. – С заповедью «не убий» мне понятно. А что с другими? Может, у них и воровать нечего, зачем им тогда соответствующая заповедь?