– Не знаю, – страшным шепотом сказал Фред. – Именно поэтому мы с тобой сюда и прилетели. Чтобы понять.

– Так пойдем к диспетчеру или к тем же спасателям и спросим! – воскликнул я.

– Ни за что! – твердо заявил Фред. – Нас немедленно депортируют с планеты!

– Почему? – удивился я.

– А потому, – объяснил Фред, – что жители Блямзика убеждены: всем во Вселенной прекрасно известно, что представляют собой их любимые Единороги, и потому любые вопросы, свидетельствующие об обратном, они считают личным оскорблением. Представь, к примеру, что ты приходишь домой к президенту Соединенных Штатов Земли господину Ивану Варзагеру и на вопрос охраны, «Сколько у господина президента кошек?», отвечаешь: «Понятия не имею!» Долго ты после этого будешь гостем господина президента?

– Ни одной минуты! – согласился я. Действительно, о том, что в доме господина Варзагера живут семь кошек, знал каждый, это проходили в школах, об этом создавали фильмы и рассказывали анекдоты. Человек, не знавший Варзагеровских кошек в лицо, мог быть только дебилом или агентом внеземной разведки. В обоих случаях в доме президента СШЗ делать ему было нечего.

Что ж, если для жителей Блямзика их любимые Единороги были тем же, чем кошки для президента Варзагера, то я мог понять… местных жителей, конечно, но никак не содержание плаката.

– Разберемся, – бодро сказал Фред, мы взяли напрокат машину (гоночный «шерп», на котором можно сбежать не только от единорога, но и от ракеты класса «воздух-земля») и отправились в прерию искать Единорогов.

Погода была прекрасная – ясно, сухо, прохладно, перистые облака на небе… Я могу рассказывать о погоде достаточно долго, ибо кроме погоды на Блямзике ничего больше и не было. Степь да степь кругом. И все. Не только Единорогов, но даже простой лисицы. Насекомых, правда, оказалось неимоверное количество, но нас с Фредом они не трогали – мимо с жужжанием пролетали мухи, быстрые, как самолеты, и огибали нас с искусством пилота «скайтранера», выполнявшего на высоте бреющего полета фигуру высшего пилотажа.

Сначала мы с Фредом ехали на юг по раздолбанной дороге, где даже 200 километров в час давались машине с трудом. Потом мы еще снизили скорость: Фреду пришло в голову, что единороги, возможно, боятся мчащуюся стрелой машину. Мы потащились дальше, делая в час всего 70 километров, и свернули к востоку просто для того, чтобы местное солнце – Каппа Телескопа – не светило в глаза.

Вот тогда-то мы и увидели Единорога.

Ужасное животное возникло слева от машины и чуть сзади. Я не заметил, откуда оно появилось, но бежал единорог резво, даже обгонял нас немного. Это стоило видеть: ноги как тумбы, хвост торчком, морда с огромным рогом во лбу. Рог сверкал на солнце, как начищенный дамасский клинок.

Фред хлопнул ладонью по кнопке экстренного торможения, и машина застыла на месте – если бы не ремни безопасности, нас обоих размазало бы по пульту управления.

– Эй, – сказал я, отдышавшись, – ты что, рехнулся?

Фредди не успел ответить – морда Единорога возникла перед ветровым стеклом автомобиля, на нас смотрели два маленьких глаза, а между ними сверкал рог, острый, как наточенный боевой меч. Что было делать? Оружия, как вы понимаете, у нас с собой не было – мы же не на охоту приехали, а в ознакомительную туристическую поездку! Залезать под сидение, спасаясь от рога, было недостойно моего самолюбия. А встречать смерть лицом к лицу у меня и вовсе не было желания. Пожалуй, единственное, что я мог предпринять в этих условиях, это…

– Не надо! – воскликнул Фред, увидев, что именно я собираюсь сделать.

Да собственно, я уже и сам понял, что – не надо. Меня предупредили об этом весьма элегантным способом: что-то сверкнуло, зашипело, и в спинке кресла рядом с моей головой появилось глубокое узкое отверстие. Такое отверстие способен выжечь в долю секунды лишь боевой лазер. Похоже, что сбывались угрозы, начертанные на плакате в космопорту Блямзика. Пройди луч чуть пониже, и «лазерное прокалывание печени» было бы мне обеспечено.

– Ну-ну, – сказал я философски и положил обе руки на панель управления, чтобы пресловутые спасатели видели меня, откуда бы они ни вели наблюдение.

Морда Единорога между тем продолжала висеть перед капотом, а нетерпеливые копыта били землю, правда, земля на это никак не реагировала – я хочу сказать, что, когда бьешь копытом, то должны быть слышны удары, да и пыль поднимается в воздух. Ничего этого не было, и в мою душу начали проникать черви сомнения. Я начал понимать, что на самом деле происходит, а Фред, похоже, все еще не понимал ничего и глядел в глаза единорога, как кролик в глаза удава.

Стараясь не делать резких движений, я нащупал клавишу реверса и дал задний ход. Машина покатилась назад, а Единорог остался стоять посреди дороги. Он смотрел на нас с каким-то невысказанным сожалением.

– Смотри внимательно, – сказал я Фреду. – Постарайся заметить, куда он полетит.

– Кто? – удивился Фред.

– Да Единорог этот, кто еще, – раздраженно сказал я.

И все-таки момент мы пропустили. Стояло посреди дороги животное и вдруг исчезло. И рог перестал сверкать.