Сел, стряхнул с себя грязные пенные хлопья. Отец брезгливо наблюдал за неудачными попытками встать. Умеет папа выразить презрение, ему для этого даже говорить не надо. Взгляд такой, будто он смотрел на микроба, поражающего исключительно простолюдинов. Сноб, чтоб его перекосило!

Игнорируя родительское неодобрение, доплёлся до бара, достал ещё бутылку сирианского. Пробка отлетела, я приложился к горлышку, показывая, что разговор закончен. Жалко, не додумался ещё и уши заткнуть.

– Хорошо, Ченг… если ты настаиваешь именно на этом имени. Министр внутренних дел нанёс визит и лично просил посодействовать твоей встрече с начальником межпланетной полиции. Я же, зная, что увижу в твоей… с позволения сказать… квартире, – он скривился, – искренне отказывался, но – в силу старой дружбы, пришлось дать обещание, что ты всё же сходишь в полицейское управление.

Я оторвался от бутылки:

– Ты обещал, ты и иди.

– Нет, вы только посмотрите – и кого же он может водворить за решётку? – Влез в разговор Компи. – Его самого стоит поймать и изолировать, хотя бы для частичного протрезвления.

– Да пошёл ты!!! – вторая за утро бутылка стукнулась о титановую голову.

Повернулся – голограмма отца всё ещё висела в центре комнаты.

– Достали! – отметив скудость своего словарного запаса, сунул визифон в утилизатор. Скрип, скрутивший мои уши в трубочку, по мнению Компи, изображал стенания.

– Убийца! – Подвывая, причитал он. – В тебе не осталось ничего человеческого, – простонал робот, воспринимающий любую технику как своих родственников. – Ты опустился в глубины греха и скоро, чувствую скоро, я тоже окажусь в утилизаторе! – всё это он произнёс с пафосом, заламывая руки.

– Обязательно, и скорее, чем ты думаешь! – Со зверским выражением лица протянул руки к зануде.

Робот тут же стал паинькой. Он заметался, моментально убрав противопожарную пену. Я, плюхнувшись на высушенный диван, с ухмылкой наблюдал, как Компи чистит стены, торопливо запихивает в утилизатор пустую тару и бросается из угла в угол, делая одновременно десяток дел.

– Не мельтеши, – он тут же скрылся, мне показалось, даже радуясь такой возможности.

Когда вошёл в другую комнату, эта дрянь, оскорблено поблескивая окулярами, уже вытаскивала из дезинфекционной камеры мою чистенькую, отглаженную одежду. Ботинки, сверкающие свежестью новенького асфальта, стояли рядом.

– Ладно, живи, но запомни – ещё одно слово – и ты последуешь за своим разговорчивым другом.

Робот ничего не ответил, помогая мне одеться.

– Детектив Ченг! – взвыли динамики, на дисплее появилась уже надоевшая рожа начальника планетарной полицейской службы.

Зарычав, выдрал из стены монитор, открыл утилизатор и выбросил следом за визифоном.

Всё! Меня достали. Меня доставали долго и, наконец, достали. Выругавшись, стукнул кулаком по стене:

– Да что такое, в собственном доме невозможно выспаться!

На этот всплеск эмоций ушли последние силы, новая волна похмелья едва не свалила с ног. Не помню, как оказался в лифте, как вышел из дома. Темнота в глазах рассеялась лишь в гараже. Подумав, решил не брать флаер, чтобы на дисплее координатора движения не возникло надоевшее лицо начальника полиции. Я – свободный художник в сфере частного сыска, хочу – работаю, хочу – не работаю, и все начальники в мире мне не указ.

Вышел, осмотрелся – привычный серый городской пейзаж, стены жилых комплексов достают до неба, и где-то наверху, в серой полоске свободного пространства, можно увидеть промелькнувший флаер.

Ходить по улице пешком – это круто, адреналин прёт так, что только успеваешь делиться им со всеми желающими. Желающих оказалось много, тёмные личности выскакивали из подворотен, словно чёртики из табакерки. Объясняю, объясняю, но они почему-то упрямо продолжают думать, что у меня в карманах полно наличности.

Пока выбирался из трущоб, раздражение прошло, а уж поднять настроение на центральных улицах района – дело плёвое. Причем, поднимается оно у первого же автомата, под завязку забитого баночками, бутылками и прочими ёмкостями со спиртным. Скормив прожорливому автомату пару монеток, получил вожделенную банку с синтетическим виски. Потягивая напиток, медленно шёл по улице. В свете рекламных щитов и горящих витрин утренние неприятности позабылись, я наслаждался напитком, жизнью, и свободой.

Наслаждение, отмечу, штука коварная, главное – не перебрать. Я перебрал и, как следствие, расслабился.

– О, прошу прощения, – нежно произнесла женщина. – Я вас толкнула.

Я не ответил. Я замер. Я даже не понял, откуда она появилась. Такое редко случается, уж женщин-то очаровываю с полувзгляда, и за словом в карман лезть не приходилось никогда. Но незнакомка улыбнулась, на щеках заиграли ямочки, а из-под пушистых ресниц полыхнуло такой страстью, что на мгновенье перестал дышать.

Она пошла к флаеру, оставляя за собой шлейф едва уловимого аромата – дивный, возбуждающий, он манил за собой, очаровывал. Не женщина – мечта! Стройное тело в радужном комбинезоне, полупрозрачный шарфик укутывает тонкую шейку, блестящая голова украшена тату с вкраплениями сверкающих камешков…