Шрифт:
Художественные букеты
И вся любовная божба -
– Все этим облаком пахучим
Навеяно и рождено!
Что за подарок – самый лучший,
И грежу я о нем давно…
Бабушка
"Поди ко мне, детка, о чем ты задумалась?
Скажи, ты ходила сегодня гулять?
Глаза потускнели и вроде – осунулась,
Напомнила мне свою бедную мать…
О хворях – не будем. Душа-то на месте?..
Обидели? – Ладно, сама поклонись.
А что о грехах? – Рассуди-ка по чести,
Уж так ли велИки и скорбны они?..
Молись. Он услышит. Быть может – осудит,
А может – простит, всё в руках у Него.
Прислушайся лучше, что думают люди,
Ты здесь ведь ещё, не в аду огневом!..
Открыла "Евангелие от Матфея"?..
И что?..Ничего? – Всё равно не бросай.
Никто ничего объяснить не сумеет,
А ты между строк, своим сердцем читай.
Ах, я – загостилась…Пора и в дорогу.
Да что там, голубка, какие дела!..
Ну, дай поцелую тебя, недотрогу,
И духом не падай, я – дольше жила…
Тебе нынче семьдесят? – Это не возраст!
Живи, моя внученька, хоть бы и дО ста!.."
11. Герои и прототипы, от Керн – к Карениной
6 марта 2018
Побывать на литературных чтениях очень полезно: в дискуссиях и даже просто знакомствах с литературоведческими изысканиями вполне может возникнуть новая идея, или окончательно сформироваться та, что давно свербила и просилась на бумагу. Так со мной и произошло при прочтении одной работы, посвященной Анне Керн. Автор "до спазмов в горле" жалела бедную красавицу, которую поэт сбил с толку – да и оставил… Собственно, я даже не с этой работой хочу спорить, просто это не первый случай, когда одухотворенный идеализированный образ лирической героини воспринимается как точное изображение ее прототипа, что неизбежно ведет исследователя по ложному пути…
Условимся называть творца не греческим словом ПОЭТ, а русским СОЧИНИТЕЛЬ, во-первых это будет точнее по отношению к тому, что он делает, а во-вторых позволяет легко перескакивать к прозаикам. У прозаиков отношения с публикой, которая непременно желает знать, кого это автор вывел под тем или иным именем, еще сложнее. Вспомним, сколько пришлось Чехову отбиваться от знакомых, оскорбленных и обиженных рассказами, в которых они узнавали себя! И как бы Сочинитель не уверял, что я "вовсе не вас имел ввиду, я вообще – о явлении", его это не спасало от нападок. А кого имел ввиду?.. Обывателю очень хотелось заглянуть за кулисы!
Давайте и мы заглянем, а что тут такого? Сначала – стих, широко известный уже по первой строке: "Я помню чудное мгновенье…" Александр Сергеевич, не стеснявшийся называть адресатов при своих посланиях ("К бар. М.А.Дельвиг", "Кн. Голицыной", "К Огаревой" или "Подражания корану. Посвящено П.А.Осиповой"), стих, о котором мы говорим, озаглавил… безымянно: "К .... ", как будто хотел дистанцироваться от дамы, вдохновившей его на создание опуса.
Написан он в 1825 году, впервые Александр увидел красавицу в Петербурге в 1819-м, летом 1925-го она гостила в Тригорском, где Пушкин ее увидел вновь. Собственно, и сказано о ней только то, что она " как мимолетное виденье, как гений чистой красоты." Главный тут – лирический герой, который долго после встречи спит и видит "милые черты", потом "бурь порыв мятежный" все развеял, небесные черты забылись, но при встрече с этой красавицей "душе настало пробужденье", …и в ней воскресли вновь и "божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы и любовь!"
Однозначно: этот стих – вовсе не о перипетиях любовного романа, он – о могущественном влиянии на поэта женской красоты. Можно этот тезис перепевать на разные лады, но большего из стиха не выжмешь, он – прекрасен, он бьет в одну точку повторами, рефреном, единым мотивом, лексикой. Сказалось на одном дыхании! Но читателю непременно надо знать: это кто ж такая, а чего ж он на ней не женился, вон сколько лет прошло – а они…
Ну, коли полезли туда, куда нас Сочинитель не звал, получите сполна.
Он и не мог с ней связать судьбу: генеральша, трое детей, женщина вольного поведения, увлекающаяся то соседским помещиком, то знаменитым баснописцем, то… Ну ладно, не наше дело, кого любила Анна Петровна, сколько раз она замужем была, одно точно: репутация у нее была соответствующая, и Александр, молодой и горячий, имеющий свой список Дон-Жуана, тоже добивался благосклонности красавицы!
Вот тут пора решительно отмежеваться и от лирического героя, и от ангельского изображения в стихотворении. Сочинитель свою роль выполнил, а уж что там творит набирающий жизненных впечатлений молодец, как и почему для него этот "гений чистой красоты" оборачивается в письмах "вавилонской блудницей" и "дурой", как он считает возможным похвалиться приятелю, что наконец добился от нее желаемого – это особая история, как говорится, мухи отдельно от котлет. Требовать от Сочинителя, чтобы он привел к единому знаменателю созданный в воображении образ – и жизненный материал, ну никак невозможно! Тут никакие манипуляции с фактами не помогут – из блудницы не слепить наивного очаровательного мотылька, которого обольстил коварный искуситель.
У Анны Керн романы (и нешуточные!) случались и до встречи с поэтом, в частности, с помещиком Родзянко, кстати, знакомцем Александра Сергеевича. Мужа своего она терпеть не могла – и это их внутрисемейное дело, никому не интересное. Дама была вполне эмансипированной, и в Риге у нее завязался роман с Алексеем Вульфом. Эта связь длилась четыре года! Переписка с Пушкиным? – Комментаторы справедливо отмечают, что она носила игривый характер флирта, без малейшего намека на серьезные отношения с обеих сторон.