1 февраля 2018

Макаронический конкурс меня несколько озадачил. Ведь если проанализировать природу явления (а вернее – его литературного отражения), в разных эпохах оно не может быть одинаковым, равным образом негативным. Даже если обратиться к пушкинскому «Евгению Онегину», который, как известно, энциклопедия русской жизни, в девятнадцатом веке галлицизмы в русской разговорной речи свидетельствовали об отрыве дворян от русских корней, о пренебрежении русским языком. Прелестная Татьяна ( «русская душою!») писала свое трогательное признание в любви на французском языке, и поэту пришлось его переводить! Да и для самого Александра Сергеевича источником великого и могучего служила нянька Арина Родионовна, а не лицейские уроки Куницына! Понятно, что и насмешливые макаронические вирши того времени высмеивали тех, кто говорил на смеси «русского с нижегородским».

Однако, и в «Онегине» были вполне уважительные примеры использования и освоения иностранных слов достаточно образованным человеком. Помните?

«Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем, слава богу, У нас не мудрено блеснуть» – и поэт, где необходимо, прибегает к латыни, поминает английский "сплин" или французское "антраша", именует блюда и вина на языке их происхождения, повествует о читательских предпочтениях героев (Адам Смит, Ричардсон).

Естественно, все к месту, с должным произношением. Налицо пример идеального взаимопроникновения культур и языковых массивов.

В эпоху глобализации все процессы неимоверно ускорились, – единый рынок товаров, трудовых ресурсов, мозгов, языки межнационального общения… Новые технологии, научные термины, разработки – и проникновение терминов из научно-технических сообществ в образовательную сферу, а следом и в бытовую. В двадцатом веке появились наряду с академическими словарями русского языка и словари иностранных слов, причем иногда одни и те же слова могли наличествовать и в том, и в другом словарях! В разговорной речи все, естественно, аукнулось на эти процессы, и ничего дурного в этом нет, мир становится единым! Кого тут высмеивать, за что?

Любопытно, что никакого вавилонского столпотворения не происходит, если все термины, слова, обозначающие разного рода явления, используются там, где им и надлежит быть. Люди даже не задумываются, какого происхождения то или иное иностранное слово – оно вошло в ткань их родного языка, оно – функционально.

Однако от языковых проблем при движении с такой неимоверной скоростью уйти не удается. Есть опасность, что приобретая новые пласты, носители языка теряют старые – а с ними и свою идентичность.

Небольшой пример опять же из «Евгения Онегина». Как-то в виде эксперимента школьникам предложили проиллюстрировать известный отрывок: «Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетется рысью как-нибудь; Бразды пушистые взрывая, Летит кибитка удалая; Ямщик сидит на облучке В тулупе, в красном кушаке». Представляете, сколько слов оказалось детям не понятно вообще!? Как их нарисуешь, все эти бразды, кибитки и кушаки? А вслед за недоумением последовало ворчание: да зачем нам это старье? Мы летим вперед и не надо тащить за собою хвост старых понятий, вещей, книг, преданий…

Им на смену приходит молодежный сленг, в котором замечательно уживаются и склоняются, и спрягаются нужные в обиходе компьютерные термины, тусовочные понятия, емкие определения. Внук говорит: «Клево!» Я добавляю: «Превосходно, восхитительно, здорово, потрясающе, великолепно, отлично, умопомрачительно, изумительно…» Он перебивает: «Ты еще не устала? А у меня на все случаи – одно, вполне пригодное! А твои еще и запомнить надо, решить – какое куда прикладывать…С ума сойдешь!»

Мне же кажется, что можно с ума сойти от употребления всех этих фейковых и кайфовых зашкваров, а ведь мы с ним – из одного времени, одного народа, носители одного языка, свидетели одной истории. Разумеется, я могу в интернете заглянуть в словарь молодежного сленга (есть уже такой!), его гораздо легче освоить, чем великий и могучий, смотри пример выше: на одно ИХ слово – десять, двадцать из хорошего русского языка!

Да, на сленге – проще. Должно быть, реформаторы образования нынешней школы так же подумали, когда выкидывали сочинения из обязательной программы. Прошло совсем немного времени и забили тревогу ректоры высшей школы: дети, которые не писали сочинений и литературу считали необязательным предметом, не умеют излагать свои мысли и, что еще страшнее, НЕ УМЕЮТ ДУМАТЬ. Решено было вернуть изучение Пушкина и написание сочинений в школу.

Возвращаясь к макароническому конкурсу… Трагично нынче не вплетение иностранных слов в разговорную речь, а обнищание этой самой речи, сведение ее до сленгового состояния. Но поскольку у нас главный стержень – эпигонство, мы просто тупо копируем образцы прошлой сатиры. Я тоже попробовала, получилось очень смешно!

На сленге спикаем, хайпим,

Бой-френда в скайпе ублажаем,

Вай нот? – В реале с ним же спим,

Лайф бьютифул, кто понимает!

С ним флексить – хайповый угар,

Зависнуть в квестах – супер клево!

А ты – ботаник и зашквар,

Не буду рофлить, всё кайфово!

Мы дринкнем виски аж с утра,

И в колледж фейковый пора,

Ю андестенд? – Крутая гёл