Лина внимательнее присмотрелась к сидящему рядом мужчине. Ему лет тридцать пять, а то и меньше. Почти наверняка у обеспеченного человека такого возраста в старые времена должны были быть супруга и несколько детишек.

О семье хозяина дома Лина до этого вообще не думала. Как же усложняется её задача! Девушка представляла здесь лишь старика-хозяина и нескольких слуг, которые вряд ли станут ходить ночью по дому. Только теперь Лина сообразила, что тут может жить масса народу.

Пианист взмахнул длинными руками, ладони молодого человека показались Лине огромными. Пальцы пианиста коснулись желтоватых и чёрных клавиш, и зазвучало что-то очень знакомое. Казалось, из рояля доносится колокольный звон, то высокий, то низкий, и колокола тревожно перезваниваются между собой. Как же созвучна была эта музыка настроению Лины! Девушка, стараясь дышать поглубже, нервно теребила край рукава музейного платья. В голове, в такт колокольным звонам бились мысли: "Что делать? Как достать бумаги? Как вернуться назад, к Косте?"

– Вы тонко чувствуете музыку, – тихим приятным голосом заметил Костин прапрадед в паузе между пьесами. – Как ваше имя, сударыня?

При этом он, как и все гости, аплодировал парню. Лина тоже хлопала. Руки девушки заметно дрожали, а главной мечтой было – оказаться в кабинете хозяина.

– Л-лина, – срывающимся от волнения голосом прохрипела она.

– Простите? – недоумённо приподнял брови Константин Фёдорович.

– Полина, – собрав все силы, выдохнула девушка.

Какое полное имя было написано-то в той в музейной бумажке? Ах, да!

– Полина Сергеевна Воронова, – произнесла Лина. – Спасибо вам за приглашение, Константин Фёдорович.

Удивление во взгляде Костиного гениального прапрадеда росло с каждой секундой. Тут, к счастью, неудобный диалог пришлось прервать: пианист заиграл что-то такое лёгкое и воздушное, что Лине представилось, как звенящие высокие звуки заплетаются в кружева. Вот уж чего девушка не ожидала – того, что ей может понравиться игра молодого провинциального музыканта конца девятнадцатого века.

– Гений! – восторженно выдохнул кто-то за спиной.

– Кто это? – поспешно спросила Лина при следующих аплодисментах, заметив, что Константин Фёдорович собирается что-то ей сказать.

– Рахманинов, – коротко ответил хозяин дома, наградив её странным взглядом.

Теперь Лина сообразила, что слышала первую пьесу – ту, где она представляла перезвон колоколов, – на уроке в школе. Правда, вспомнить, как называется это произведение, Лина не смогла бы даже под угрозой смерти.

– А играет кто? – уточнила она, пока Костин гениальный предок не успел заговорить о чём-то другом.

И на всякий случай кивнула в сторону пианиста.

– Сергей Васильевич Рахманинов, – подчеркнуто вежливо произнёс хозяин дома.

Лина ошеломлённо уставилась на носатого. Ничего себе! Вот этот нескладный парень – тот самый Рахманинов?! Знаменитый композитор? На портрете в школьном учебнике он выглядел суровым и солидным. Впрочем, на том портрете Сергей Васильевич был намного старше.

Лина с возрастающим интересом разглядывала совсем молодого музыканта, будущую мировую знаменитость, и слушала музыку – в основном, незнакомую. Надо будет обязательно рассказать Косте, что это был за вечер. Её любимый даже не представляет, какой концерт организовал в этот день его прапрадедушка!

Время летело с немыслимой скоростью. От музыки Лину всё больше отвлекал вопрос: что делать дальше? Впрочем, ответ нашёлся быстро. Вернее, два варианта ответа. Если получится – надо затеряться среди гостей и где-нибудь спрятаться. Если не получится – спокойно выходить из дома со всеми остальными. Должен же быть способ пробраться в дом ночью. В конце концов, на первом этаже есть большие окна.

Как только концерт закончился, и люди начали подниматься со стульев, Лина сорвалась с места. Однако в следующую секунду её цепко и совсем не галантно схватили за кисть руки. Девушка машинально дёрнула рукой, пытаясь вырваться.

– Простите, сударыня, – негромко и твердо произнёс Константин Фёдорович, чуть крепче сжимая её руку. – Вам придётся здесь задержаться.

– Но… – ошалело начала Лина.

– Вы желаете подойти к музыканту? – громче и гораздо вежливее спросил хозяин дома. – Прошу вас! – он сделал свободной рукой галантный жест, словно пропускал девушку вперед. – Я тоже хотел поблагодарить Сергея Васильевича.

Лине стало не по себе. Как отреагировала бы на такое поведение учёного благородная дама? Наверняка любая из присутствующих возмутилась бы и начался бы страшный скандал. Но Лина-то этот самый скандал устроить при всём желании не может, потому что у всех тут же возникнет вопрос: кто она такая?

Хозяин дома бесцеремонно доволок "на буксире" незваную гостью до окружённого поклонниками композитора. Константин Фёдорович вежливо улыбался, что-то учтиво говорил, кажется, благодарил музыканта, а Лина, стоя рядом с будущей мировой знаменитостью, чувствовала, как леденеют руки и становятся ватными ноги.

Как только учёный и девушка отошли от композитора, Костин прапрадед незаметно выскользнул в боковую дверь, вытащив за собой в широкий коридор и Лину.

– Что это значит? – попыталась возмутиться она.