– Мы вообще самая удачливая раса в Галактике, – усмехнулся Пшемыньски, но тут же посерьезнел: – Ближе к делу, Шохх. Когда назначен аукцион?

Змеелюд нервно зашевелил ручками-щупальцами.

– С-скорее всего, – он стал пришепетывать, что выдавало его волнение, – он с-состоится в вос-семнадцатый день Молодой Луны.

На каждой планете был свой календарь и свое исчисление времени. Николу Пшемыньски понадобилось около минуты, чтобы высчитать точную дату.

– Слишком долго ждать! – резюмировал он. – Я потерял одного «Шершня» возле Старой Земли. Если Интаргалакпол его перехватил, они могут выйти на меня. Да, космос меня побери, они ведь могут уже идти по моему следу! Нам надо торопиться и сбыть товар с рук до того, как нам эти самые руки отрубят! Десятый день – крайний срок.

– Неприемлемо, – процедил змеелюд. – Мы уже разос-слали приглашения. Некоторые важные клиенты еще не отпис-сались… Мы ждем ответа со дня на день. Перенос-сить дату аукциона – дурной тон. Можно потерять клиентов!

– Глупости! – если бы не разделявшее их расстояние – «Краковяк» по-прежнему болтался на орбите, а Шохх сидел на планете – человек не отказал бы себе в удовольствии немного придушить проклятого червяка. – Десятого числа – и дудки! Это мое последнее слово! Или я одиннадцатого забираю товар. Там, внизу, мои парни. Мне достаточно только свистнуть, и вся партия будет у меня! А, поскольку они уже обработаны, я могу их продать в любой момент и по любой цене! Минуя посредников!

Шохх зашипел так, что раздувшийся горловой мешок почти скрыл его морду от собеседника. Какое-то время с экрана неслось только шипение и невнятное бульканье.

– Ш-шантаж! Не имееш-шь права…

– Груз мой! Я сказал! – Пшемыньски грохнул кулаком по пульту.

– Но как же клиенты! – воздел все свои ручки вверх змеелюд. – Я рассчитывал на них! Кому мы теперь продадим твоих землянок?

– Да кому угодно. Хоть выставим в открытую распродажу. Оформим как бракованную партию перепрошитых киборгов, чтобы налоговики не слишком цеплялись. С руками оторвут. Даже с твоими культяпками! Это я гарантирую.

Шохх хрипел, шипел, плевался и булькал горловым мешком, призывая на человека кары всех темных сил Галактики оптом и в розницу, мешая Интергалакпол с демонами Ада. Но Никол Пшемыньски оставался глух и слеп к его угрозам и пантомиме. Он уже знал, что, пошумев и выпустив пары, змеелюд поступит так, как хочется ему.

– А, вот и новобранец! – приветствовали его.

Гурий сделал шаг вперед, расправляя плечи. Надо было как-то отреагировать, но юноша все еще пребывал в шоке.

Он сам не ожидал, что его бредовая мечта может стать реальностью. Дядя пошумел, постучал кулаком по столу, погрозил, но все-таки подписал его сгоряча поданный рапорт. Мать устраивала скандалы и истерики, отец наотрез отказался общаться «с этим ненормальным», сослуживцы только что пальцем у виска не крутили – мол, зачем тебе это надо? Все равно ничего не получится.

Получилось. Получилось, несмотря ни на что. Правда, для этого пришлось сменить гражданство и получить новый паспорт, где в графе «место рождения» стояло «Планета Марс». Ибо урожденные земляне считались невыездными. Им дозволялось покидать Солнечную систему лишь в качестве туристов, при этом ни один круизный лайнер землян никогда не приземлялся на других планетах. В лучшем случае, делались «технические» остановки где-нибудь в необжитых мирах, туристам разрешалось походить по поверхности неосвоенной планеты в скафандрах, сделать пару снимков экзотических пейзажей – и отправляться восвояси.

Гурию повезло. По документам он перестал быть уроженцем планеты Земля и мог открыть для себя глубокий космос.

– Так точно, – отрапортовал он, отмирая. – Прибыл для прохождения практики.

– Давайте ваши документы!

Пластиковый файл скользнул в щель считывающего устройства.

– Ого, Марс! – сразу заметил его новый начальник ярко-красный штамп. – Далековато забрались, стажер! И как там, на Марсе?

– Нормально, – пожал плечами Гурий. – Живет…

На самом деле на Марсе он за всю свою жизнь провел едва ли трое суток, из них два – в школе, когда их всем классом возили на экскурсию в пустыни Красной Планеты, и еще один, последний день провел там, когда получал новый паспорт и заказывал место на пассажирском транспортнике, уходящем в глубокий космос.

– И что вы у нас забыли, стажер… Хват-оф? – начальник, с заметным малиново-лиловым загаром, который можно приобрести только в космосе, даже прищурился, считывая его фамилию.

– Так точно. Хватов. Хват.

– Хват, – повторил начальник. – Что ж. Хват – так Хват. Так почему именно к нам? На Марсе дела не нашлось?

– Никак нет, – что-что, а ответ на этот вопрос у Гурия был готов давным-давно. – Я как раз и подал рапорт о переводе потому, что мечтаю о настоящем деле. Всю жизнь хотел служить в галактической полиции… бороться с пиратством и… контрабандистами.

– Бороться, значит, – начальник вышел из-за стола-пульта, и стало заметно, что одна нога у него заменена весьма некачественным протезом. Это было странно – то ли не хватило денег вырастить новую биопластовую конечность, то ли кое-как задрапированная штаниной металлическая конструкция была напоминанием о чем-то сугубо личном. К тому же она слегка поскрипывала при ходьбе. – Гоняться за преступниками, значит? Романтика дальних странствий? Ох, молодость, молодость… Когда-то я и сам был таким…пока – вот… – он похлопал по конструкции. – Это как напоминание о том, что реальность далека от мечты. Прежним, стажер, ты уже не будешь никогда. Можно себя обманывать, но вот нужно ли?