Затем державший меня мужчина издал хрип, половина его тела отдёрнулась назад, вправо от нас обоих.

Ещё больше выстрелов нарушило тишину. В этот раз стрелял не мужчина, державший меня. Впервые до меня дошло, что он был левшой.

Он не стрелял в меня.

Вместо этого, когда я шокированно подняла взгляд, я увидела, что ствол его пистолета дымится. Он целился мимо меня, поверх моего плеча, в мужчину с золотисто-каштановыми волосами.

Я разинула рот, переводя взгляд с пистолета на стену.

Тот мужчина тоже держал пистолет. Он каким-то образом умудрился достать его из кобуры, пока летел по воздуху. Это он стрелял в нас, по крайней мере, пока державший меня мужчина не прикончил его. Он выстрелил прямо в центр лба мужчины с золотисто-каштановыми волосами. Выстрел был таким точным, что шокировал меня.

Моё зрение отключилось.

Его место занял свет. Свет заблокировал мне вид окружающей комнаты.

Ахнув в панике из-за своей внезапной слепоты, я поймала себя на том, что остро осознаю все остальное, что происходило вокруг нас.

Я слышала, как люди вскакивают на ноги, опрокидывают стулья, сдвигают столы. Следом крики. Я чувствовала страх – перед пистолетами, да, но не только перед пистолетами. Часть этого страха была нацелена на меня. Громкая речь и испуганные хрипы сбивали меня с толку. Я ощущала их панику как физическую силу. Она заставила меня дёрнуться, затем содрогнуться от содержавшейся в ней боли - но я не могла видеть их или что-то ещё.

Мои глаза не работали. Все вокруг было светом - только светом.

Зелёный свет, как тот, что мой разум создал вокруг силы в моей груди прямо перед тем, как Джон и тот другой мужчина полетели через комнату. Я моргнула, паникуя из-за своей кажущейся слепоты.

Я моргала, снова и снова, но свет не угасал.

Затем удерживавшие меня пальцы сжались так крепко, что я издала хрип.

– Jurekil’a u’hatre davos!– мужчина тяжело дышал, почти так же тяжело, как и паникующие вокруг нас люди. Он ахнул, говоря прямо возле моего уха. Я не видела его через свет, но его паника врезалась в меня, вызывая тошноту. Он меня боялся?
– Gaos… di’lanlente a’guete…ты бл*дский манипулятор! Gaos! Gaos!

Я не могла осмыслить все, что он сказал.

Я знала лишь то, что его голос звучал испуганно. Шокированно до состояния паралича.

Я продолжала моргать, пытаясь снова обрести зрение.

Я чувствовала себя одурманенно, голова кружилась. По правде говоря, я чувствовала себя так, будто меня стошнит.

Я прислонилась к державшему меня мужчине, больше не думая о пистолете, желая лишь видеть, знать, что случилось, где я находилась, почему все кричали. Я действительно видела, как этот мужчина застрелил другого мужчину в голову?

Затем ещё одна мысль заставила панику подступить к горлу.

Я навредила Джону? Что случилось с Джоном?

Меня захлестнул ужас наряду с приливом опасения, которое почти взяло надо мной верх.

– Где Джон?
– выдавила я, и мои слова прозвучали невнятно, неразборчиво.
– Где он? С ним все в порядке?

Что-то в моих словах, кажется, выдернуло державшего меня мужчину из ступора.

Пальцы отпустили меня, но лишь на секунду.

Рука грубо обхватила мою талию, дёрнув меня к жёсткому мускулистому телу. Я стиснула эту руку ладонями, все ещё стараясь видеть, думать, заставить разум взять верх над тошнотой и ужасом. Я не могла отдёрнуть эту руку от себя.

По правде говоря, я едва могла заставить себя попытаться.

Я не помню, чтобы когда-либо была настолько истощена, напугана или вымотана.

Прежде чем я успела осознать, что он делает, и какие чувства от него исходят, он уже нёс меня. По крайней мере, наполовину нёс, наполовину тащил за собой.

Я не могла видеть, но знала, что мы направлялись к двери.

Тогда я впервые услышала сирены.

Теперь он несёт меня на плече.

Я едва помню, как он меня поднял, но меня едва не тошнит ему на спину, как только он поднимает меня на плечо так, что моя голова свешивается ему за спину. Я все ещё настолько слаба, что едва могу держаться за него. Мои глаза остаются преимущественно слепыми, потерянными в том зелёном и белом свете, но теперь моё зрение то возвращается, то пропадает, и вспышки только усиливают то тошнотворное, расшатанное, головокружительное чувство.

Это чувство ухудшается в разы, как только он начинает бежать.