– Я не знаю!
– сказала она, и от беспокойства её голос звучал резко.
– Он просто схватил её и зашагал к двери. Они даже не разговаривали. Она просто... пошла с ним. Как будто он опоил её или что. Она не спорила с ним, вообще!

Губы Джона поджались. Он наградил суровым взглядом мужчину, удерживавшего меня, затем протянул руку.

– Иди сюда, Эл, - Джон показал в мою сторону, слегка шевельнув пальцами.
– Сейчас же. Встань за меня.

Я начала двигаться вперёд, но удерживавший меня мужчина крепче сжал хватку.

– Нет, - сказал он, посмотрев на Джона, затем на Касс.
– Мне нужно с ней поговорить. Сейчас не время для этого.

Его голос был таким низким, что поразил меня. Впервые я заметила, что в его английском звучал акцент - может, он раньше его скрывал или как-то хотя бы адаптировал. Этот акцент казался мне немецким. Он определённо происходил откуда-то из Европы.

Джон уставился на него.

– Прошу прощения? Ты не можешь просто вытаскивать женщин из общественных мест, потому что решил, что хочешь с ними поговорить, бро. Тебе надо её отпустить. Сейчас же.

– Не заставляй меня наставить, Джон, - он взглянул на Касс, которая теперь стояла справа от него и металась между Джоном и черноволосым мужчиной.
– Касс.

Светлые глаза Джона заметно расширились. Затем прищурились, впервые выражая открытую агрессию.

– Мы тебя знаем, мужик? Откуда ты знаешь наши имена?

Последовало молчание.

Затем мистер Монохром повернул голову, остановив свой холодный взгляд на мне.

– Скажи им, что идёшь со мной по доброй воле, - прорычал он.
– Скажи им, что мы просто выйдем наружу, чтобы поговорить. Скажи им, что все хорошо... что они могут наблюдать за нами изнутри.

– Что?
– я озадаченно уставилась на него.
– Это мой брат.

– Я знаю, кто это, - прорычал мужчина в ответ.
– Или ты разберёшься с этим, или я.

В этот самый момент что-то заставило его остановиться. Он внезапно напрягся, повернув голову к Джону. Я почувствовала, как сжался каждый мускул в его худом теле рядом со мной, его руки, грудь и плечи сделались напряжёнными, как натянутая тетива. Его хватка на моей руке ослабла, затем снова усилилась.

Он двигался плавно, как жидкость, скользнув свободной рукой под свою куртку.

Когда он вытащил руку, его ладонь сжимала пистолет.

Прежде чем я успела сделать вдох, не говоря уж о том, чтобы закричать, он приставил ствол этого пистолета к моей голове. Я издала хрип, когда он прижал меня ближе к себе, дёрнув металлическим концом пистолета, предположительно чтобы снять с предохранителя или взвести курок. В любом случае движение было гладким, отработанным и недвусмысленным в намерениях.

Моё сердце... остановилось.

Возобновив стук, оно гулко загрохотало в груди, и адреналин заполонил мои конечности.

Касс закричала.

Я слышала, как отреагировали другие люди - вероятно, обедающие.

И все же, казалось, я не могла заставить свой мозг работать достаточно хорошо, чтобы заговорить.

Я слышала, как Джон орёт Касс отойти назад, отойти от пистолета, вернуться за стойку. Я чувствовала, как ещё больше эмоций врезается в меня - люди паниковали, встревоженно переговаривались, стулья скрипели по полу, отодвигаемые и убираемые с дороги. Однако я едва могла это осмыслить.

Я смотрела только на мистера Монохрома и на пистолет, который он держал у моей головы.

Мистер Монохром продолжал смотреть на Джона.

Однако подняв на него взгляд, я осознала, что он смотрел вовсе не на Джона.

Он осмотрел на мужчину, который вошёл в закусочную за ним.

Я осознала, что тоже смотрю на этого мужчину. Он двигался как какое-то хищное животное, проходя через стеклянные двери и огибая Джона, точно тот был всего лишь галькой в потоке, незначительным препятствием к достижению цели.

Новый мужчина был красив, просто ошеломителен.

Золотисто-каштановые волосы, спадавшие по обе стороны от идеальных черт лица, огромные глаза цвета бледного янтаря, тёмные брови, хорошо очерченный подбородок и полные, красивой формы губы, изогнутые в лёгкой усмешке. Его глаза не отрывались от мужчины, державшего пистолет у моей головы.

Усмешка определённо казалась адресованной ему.

– Ну, ну, Реви', - сказал мужчина с золотисто-каштановыми волосами.
– Давай не будем перевозбуждаться.