– Солнышко, ты куда так несешься? – Дима смотрит на меня холодными серыми глазами, а я судорожно думаю, как бы поскорей отделаться от него.

– Эм… я опаздываю, Дим, – делаю виноватое выражение лица и манерно пожимаю плечиками.

– Ты не ответила на сообщение, – он выпускает меня из объятий и, достав из кармана пачку сигарет, вытягивая одну, вставляет ее в зубы.

– Ах, это… – переминаюсь с ноги на ногу и невинно улыбаюсь, – я поеду с Машкой.

– Отлично, тогда в половине шестого я за вами заеду! – явно повеселевший от моего согласия, Дима подкуривает сигарету и, слегка прищуриваясь, выпускает дым в сторону.

– До встречи, – пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку и с силой притягивает к себе, оставляя быстрый поцелуй на губах, от которого, кроме раздражения, я ничего не испытываю.

– Холодная леди расщедрилась на поцелуй, – поворачиваюсь на звук недружелюбного голоса и встречаю на себе отталкивающий взгляд Сергея. Лучшего друга Димы. У нас с Серым вообще – давняя взаимная «любовь».

– И тебе не хворать! – демонстрирую ему средний палец и, отвернувшись, спешу к остановке, на которой в эту секунду останавливается нужная мне маршрутка. Запрыгиваю внутрь и, усевшись возле окна, достаю из сумочки зеркальце. Как там было: свет мой, зеркальце, скажи… Да, что тут кривить душой, красотка… несмотря на две бессонные ночи и кучу потраченных нервов на одного назойливого парня.

Не знаю, как насчет счастья и финансового благополучия, но с внешностью мне подфартило. С ранних лет иначе, чем кукла, меня не называли. Поначалу меня это очень раздражало. Я ненавидела это слово. Кукла – пустая, глупая… совсем не про меня. Но впоследствии, хорошенько подумав, и взвесив все «за», я решила не обижаться на это сравнение, и стала пользоваться своим типажом по полной. Как оказалось, очень удобно быть красивой и глупой. В школе на занятиях, где преподавателями были мужчины, мне достаточно было улыбнутся или невинно похлопать ресницами, для того чтобы напротив моей фамилии стояла отличная отметка. Домашнюю работу я вообще никогда не делала. Зачем? Если на это есть куча отличников, считающих за счастье помочь мне.

Но, к сожалению, самый главный мужчина в моей жизни даже никогда не видел меня. Просто не захотел. И этот факт – словно игла в моей душе. С каждым ударом сердца отдает болью в мозгу.

– Вик, ну чего ты так долго? – Полина сидит на маленьком диванчике в вестибюле школы, всем своим видом выражая недовольство.

– На лекции задержали, ты готова? – беру рюкзак сестренки и направляюсь к выходу, игнорируя ее командный тон. Полина вскакивает с дивана и все с тем же недовольным выражением лица следует за мной.

– Если я опоздаю, будешь сама оправдываться перед тренером! – бурчит она, но послушно идет. В который раз удивляюсь тому, как эта маленькая первоклашка может отчитать и пристыдить, похлеще любого взрослого человека.

– Конечно, госпожа, бесконечно виновата перед вами, – расползаюсь в реверансе и, поднявшись, целую ее в надутую щечку.

– Расскажи, как в школе? Как там твой жених Пашка?

Мы садимся в маршрутку, и вместо ответа сестренка дует губки и, нахохлившись, словно маленький воробушек, отворачивается к окну.

– Что, так все плохо? – смотрю на эту «мисс опечаленность», и не могу сдержать улыбку. Какая же она все-таки потешная.

– С этого дня я не знаю никакого Пашку! – Сестренка машет перед моим лицом маленьким пальчиком и сурово хмурит бровки.

– Ну, хорошо, – делаю серьезное выражение лица и замолкаю. После трехминутной паузы Поля не выдерживает:

– Нет, ну ты представляешь, этот гад Аньку провожать пошел! Рюкзак ее понес, тоже мне, джентльмен. И Анька хороша, подруга называется!

– Ладно тебе, он еще пожалеет! – притягиваю к себе голову сестренки и целую ее в макушку.

– Вот скоро последний звонок, ты как станцуешь на сцене, все мальчишки – твои! А Пашка – локти кусать будет! – улыбаюсь, думая о том, что мне бы хотелось иметь ее проблемы.

– Ох, Вика… если бы я была хоть на капельку такой красивой, как ты, – удрученно вздыхает сестренка с грустным лицом.

– Ты еще красивей, милая, – целую ее в щечку.

Мы забегаем в раздевалку за пять минут до начала тренировки. Поздоровавшись с хореографом Поли, машу сестренке на прощание. Спешу домой, чтобы успеть, до прихода мамы с сестрой, приготовить ужин и прибраться.

Выйдя на своей остановке, вдыхаю полной грудью теплый майский воздух и стягиваю с шеи шелковый шарф. Закрываю глаза, подставляя лицо теплым лучам ласкового солнышка. Не знаю, почему, не могу объяснить чувство, так крепко засевшее внутри меня с самого утра. Но весь день ловлю себя на том, что нахожусь будто бы в ожидании чуда. Словно в любую минуту должно произойти что-то судьбоносное, способное повернуть мою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Приготовив любимую Полей лазанью, под громкие басы танцевальной музыки, доносящейся из колонок бумбокса, прибираюсь в квартире. После этого, приняв по-быстрому освежающий душ, переодеваюсь в спортивный костюм. Как-никак, в деревню едем, на дачу. Чего наряжаться-то? Не успев до конца высушить свои черные локоны, доходящие практически до ягодиц, оставляю их распущенными, и бегу в коридор на звук вибрирующего телефона.