– Странно, что ты не успел рассмотреть его, хотя оказался так близко, что получил изрядную трепку!

Уинтон вспыхнул:

– Что же здесь странного?

– А то, что не мешало бы рассказать нам еще кое о чем. Например, что ты здесь делаешь.

Джеральд Бичли уже не казался добродушным, грубовато-сердечным сельским жителем. В эту минуту он превратился в жестокое мстительное существо, пытавшееся обвинить первого встречного без надежды на оправдание. Мордекай Тремейн подумал, что так действует тот, кто в страхе пытается спасти собственную шкуру.

Уинтон покраснел еще гуще и рассердился. Важно, однако, что он не начал оправдываться, как поступил бы невиновный. Тремейн понял, что назревает безобразная сцена, и поспешно вмешался:

– Не сомневаюсь, что все действия мистера Уинтона имеют объяснение. Полиция сама задаст необходимые вопросы.

К счастью, враждебная вспышка не получила продолжения. В холле послышались голоса, и вскоре в комнату вернулся Николас Блейз.

– Только что видел Флеминга, – сообщил секретарь. – Он пошел будить остальных слуг. Полиция скоро приедет.

Блейз уже успел немного успокоиться, и чувствовалось, что готов взять ситуацию под контроль. При виде Роджера Уинтона он вопросительно вскинул брови.

– Мистер Уинтон только что появился, – пояснил Мордекай Тремейн. – Ему пришлось вступить в борьбу со встреченным возле дома человеком, но, к сожалению, тому все-таки удалось скрыться.

Николас Блейз смерил Уинтона тяжелым, полным подозрений взглядом:

– Хотите сказать, что действительно подрались с убийцей?

– Не знаю, был ли это убийца, – ответил Уинтон, – но с кем-то подрался.

– Этот человек вышел из дома?

– Я встретил его на дороге, когда услышал крики и поспешил, чтобы выяснить, в чем дело. Окликнул, но он бросился бежать, а я за ним. И получил вот это. – Уинтон дотронулся до разбитой челюсти. – Когда очнулся, догонять в темноте уже не имело смысла, поэтому пришел сюда.

– Странно, – заключил Николас Блейз. – Весьма странно. – Он задумался. Рассказ Уинтона открыл неожиданную перспективу. Вдруг секретарь повернулся к мисс Грейм. – Ведь это вы кричали, Шарлотта, не так ли? Видели кого-нибудь?

Она явно ждала этого вопроса, а потому быстро ответила:

– Нет, я никого не видела.

Блейз настойчиво продолжил допрос:

– В таком случае что же вы видели? Почему вышли из своей комнаты и спустились сюда?

– Я не могла уснуть: болела голова, чудились какие-то голоса, – поэтому я взяла фонарик и спустилась. Сначала ничего не увидела, а потом обо что-то споткнулась, посмотрела и… Это было ужасно… ужасно!..

– Кроме вас, здесь никого не было?

– Не знаю. Было совсем темно. И очень страшно.

Николас Блейз склонился и положил руку ей на плечо:

– Постарайтесь вспомнить, Шарлотта. Скоро приедет полиция, и вас об этом спросят. Уверены, что никого не видели?

– Комната была пустой, – пролепетала мисс Грейм. – Если не считать… не считать…

– Тела?

– Да. Больше здесь никого не было.

Неожиданно Остин Деламер обратился к Блейзу:

– Если Рейнер не заменил Грейма, то почему Грейм не нарядил елку, как обычно? Почему не пришел сюда? Уже почти половина третьего.

– Он здесь был, – возразил Николас Блейз. – Посмотрите на дерево.

Говоря это, секретарь повернулся и показал на елку. На самой верхней прищепке висел аккуратно перевязанный яркой ленточкой небольшой пакет. Тремейн приблизился и прочитал надпись на карточке: «Джереми».

– Где же остальные подарки? – поинтересовался Остин Деламер.

– Возможно, Бенедикт еще не успел повесить их, – предположил Джеральд Бичли.

До сих пор Мордекай Тремейн оставался лишь наблюдателем, но в эту минуту решил, что настало время поделиться своими соображениями.

– Где мистер Грейм? – осведомился он.

Николас Блейз резко обернулся.

– Да, конечно, – пробормотал он, – Бенедикт…

– Он единственный, кто не спустился, – продолжил Тремейн.

Секретарь долго молчал, а потом вдруг спросил:

– Вам не кажется… Вы не подозреваете, что с Бенедиктом тоже что-то случилось?

– Нужно это выяснить, – ответил Тремейн.

Все отправились в комнату мистера Грейма. Далеко идти не пришлось, потому что спальня находилась в главной части дома, этажом выше. Дверь была заперта, и Блейз принялся стучать.