Часа через три, как раз перед окончанием просмотра рукописей, восковая библиотекарша возникла в читальне вновь.

– У меня к вам, шут вас возьми, какое-то особое расположение. Добрый вы наш, Скородумчик, вы отнюдь не московский проныра! Поэтому – вот вам! Но по секрету…

Она выхватила из пакетика несколько листков и взмахнула перед Тишей.

– Мы тут случайно аллигат церковного шпиона нашли, – внезапно перешла она на шёпот, – не удивляйтесь! Должность такая неоглашаемая была: церковный шпион.

– Аллигат – это крокодил?

– Книга-перевёртыш. Читать можно с головы и с хвоста. Ну и писать соответственно. Когда всё шло как надо, соглядатай и писал её: от начала до середины. А как не заладилось – перевернул и стал писать вверх ногами, с конца. Пока в свои же первоначальные записи, как баран в новые ворота, лбом не въехал… Так вот: долгие годы следовал этот шпион за отцом Авелем по пятам. Соглядать начал по собственному почину, совсем молодым, сразу после первых предвидений, записанных вещим старцем. А после помощи у церковных попросил. Кто-то из них, ничтоже сумняшеся, его в шпионы и определил. Правда, без прилагательного «церковный». Было это за год до кончины матушки Екатерины, то бишь осенью 1795-го. А много позже, когда шпиона в нашу тюрьму монастырскую для «соглядания и обнаружения тайных записей» направили – он это дело продолжил. И соглядал, скажу вам, на совесть: сперва через специальное отверстие в стене, потом через дыру, в потолке ловко скрытую. Может, и ещё как-то соглядал, но только вам сейчас про это никто толком не скажет: тайна сия велика есть! Да и с церковным шпионом не всё ладно вышло. После одного скандального случая он сам узником стал. Именно тогда аллигат у него отобрали и надёжно спрятали. А мы нашли! – засветилась от радости нежно-восковая старушка.

– Вот так штука…

– Да-с, именно штука! Этот аллигат сейчас никому не известен. Когда-то о нём знали, но со временем забыли. Но я вам впотай скажу: сейчас-то как раз он и нужен! В прозрениях, в их особой механике, эта книжица с двойным входом кое-что проясняет!

– В механике?

– Ой, ну какой непонятливый! У каждого настоящего дела своя механика есть. Не только у будильников и утюгов, даже у любви. И у пророчеств механизм тоже есть!

– Любопытненько. Я-то думал, прозренья с пророчествами своим накатом живут. И вообще: пророк пророчит, а Бог как хочет…

– Чем умничать, лучше послушайте. Авель-прозорливец, Авель – страдалец за высший смысл бытия – фигура сегодня самая что ни на есть нужная! Для дел государственных, не для забав нужен он! Авель вам не базарный предсказатель. Не слепая тля, не заморский закатыватель глаз! В трудах нашего Авеля всё рельефно, точно, образно. Никакая клиодинамика – то есть математическое моделирование исторических процессов – так будущее вам не смакетирует! И вообще: клиодинамика без настоящих прозрений – чушь и блажь. Ну а возвращаясь к чтению аллигата – дело это запретное. Может, даже опасное. Не пострадать бы вам. Не годится нам, мирянам, хроники церковных шпионов ворошить!

– А это почему ж, Кира Львовна?

– Церковь – и наша, и любая другая – не любит признаваться в том, что были у неё платные шпионы. Я вам копию этих «Хроник» дам почитать на ночь. Не весь текст. В аллигате есть несколько листов, на которых стоит печать и резолюция одного из епископов: «Только для отца архиерея». Не будем совать нос слишком глубоко!

Кира Львовна ещё раз тряхнула в воздухе отксерокопированными листами.

– Вам этих десяти листов – за глаза хватит. Зачитаетесь! Там про Авеля не так много, но о-очень интересно. А главное для вас, как для издателя: у церковного шпиона по фамилии Пляцков есть то, что ни в «Русскую старину», ни к разным Нилусам-Крокодилусам не попало!.. Линии Авелевых прозрений острым пером шпион очертил!

После получения аллигата другую работу смяли: многие документы были общедоступны или ничего важного в себе не имели. Работу со второстепенными документами дружно отложили до завтра.

– А если, кроме шпионских «Хроник», ещё и «Житие» Авеля захотите послушать, вот вам диск. В компец вставьте и слушайте себе на радость. Изображение – так себе. Но читать интересный человек будет. Он здесь у нас «Театр в сукнах» основал. Теперь человека в живых нет. Но голос его не растрескался, не умер…

– Разве может умереть голос?

– Ещё как! Мы тут экспериментировали: на некоторых записях – не на виниле, на современных носителях – голос умершего человека тускнеет, ссыхается. Едва заметно, но всё же… Ладно, завтра позанимаемся как следует, – тая от ласки, говорила и говорила восковая дама, окутанная едва заметным дымком, – поэтому вы уж нас так сразу не покидайте. И Арфочка просила, чтоб вы для дела на денёк задержались. У нас ведь тут, как говорит Арфочка, место страданий и мрака. Так воссияйте в этом мраке для нас! – неожиданно хихикнула дама-директор.

С Арфочкой познакомились всего час назад, разговоров никаких не говорили, поэтому Скородумов предложению полузнакомой девушки удивился. Но лишнего восковой директорше не сказал, молча кивнул и побрёл устраиваться в гостиницу.

Поднявшись на второй этаж, сразу кинулся читать «Хроники «церковного шпиона». Те были писаны явно не напоказ, для себя. Пропустив предуведомительный лист, Тиша сразу начал со второго:

«…ах, ухляк я, ухляк! Тварь негодная, соглядатай трефовый! Сколько лет за отцом Авелем соглядаю, во всяких местах его караулю! Теперь близ Яруновой горы очутился. И тянет меня к этой горе идольской, уволакивает из тюрьмы монастырской…»