— София, поверь, сейчас не время для этого всего.

— Для чего? — Я сползла с надежной и теплой опоры тела Рисве и встала так, чтобы видеть обоих собеседников.

— Как я могу не сказать ей? — Глыба обращался к Вали, но не отрываясь смотрел в мои глаза, ясно демонстрируя, что за мной и только за мной решающее слово.

— Если ты дорожишь ею и желаешь сохранить вас, ты найдешь силы промолчать, — отрезала женщина.

— Послушайте, я все-таки здесь и все слышу, — раздраженно заметила я. — Может, стоит именно со мной говорить о том, что меня и касается?

— Прости, Софи, я не пытаюсь быть с тобой неуважительной или как-то обидеть тебя, — уже гораздо мягче ответила Вали. — Но я против того, чтобы Рисве открывал тебе то, что хочет. Для этой правды еще не время. Ваша связь не настолько пока окрепла, чтобы подвергать ее таким испытаниям.

— Не бывает неправильного времени для правды, — возразила я, чувствуя, как в разуме зарождаются вихрем сразу миллион разных версий вероятных бед. — Если это нечто, что не позволит нам с Рисве быть вместе, то вы не считаете, что лучше мне узнать…

— Что? — Мой энгсин содрогнулся всем телом, словно получил чудовищный удар током, и ринулся ко мне, стискивая до боли. — Нет, нет, Софи, речь совсем не о том.

— Не заблуждайся, мальчик, — покачала головой Вали, грустнея все больше и как будто смиряясь. — Как раз к воплощению в жизнь твоего главного страха способно привести твое желание быть слишком откровенным сейчас.

— Но разве не ты меня сама учила, что нет тайн между энгсином и его анаад? — возмущенно спросил Рисве, оглядываясь.

— А их уже нет между вами? — Вместо ответа мужчина засопел мне в волосы. — Почему ты согласен не договаривать об одном, но не о другом. Ведь я тебе прямо говорю: это приведет к плохому, может, даже необратимому, и не только для вас двоих…

Мое терпение лопнуло, я решительно высвободилась из объятий Рисве и снова отошла, сердито глядя на обоих.

— Достаточно. Нельзя вести себя так, как это делаете вы. Я взрослый здравомыслящий человек и имею право на всю информацию и на право реагировать на нее, как посчитаю нужным, — Мне не хотелось быть слишком резкой или грубой, но еще немного, и я приду в своих домыслах черт знает до чего. — Давайте вы мне просто скажете, в чем дело, и я больше не буду сходить с ума, бесконечно предполагая все что угодно.

Вали подняла темно-карие глаза к небу, будто молясь или испрашивая сил, и, вздохнув, качнула головой, давая нам позволение поступать как сочтем нужным. Я посмотрела в лицо Рисве, ожидая. Он потер переносицу, лоб его весь покрылся складками от того, как сильно он хмурился, и очень похоже, мой энгсин уже и сам передумал откровенничать, поддавшись мрачному настроению Вали.

— Мы с Аговой нашли в лесу троих из твоего мира, — наконец выдал он. — Один мужчина был уже мертв. А двоих, сильно избитых женщину и мужчину, мы привели в ущелье перехода. Но Вали посмотрела на них и отказала в приюте у хротра.

— И я своего решения не изменю, — с непривычной жесткостью сказала Душа народа. — И если бы у меня было право приказывать тебе, Софи, то запретила бы видеться с ними, но я лишь отчаянно прошу тебя не делать этого. Обещаю тебе, им будут помогать до тех пор, пока они не излечатся и не наберутся сил уйти. Но молю тебя, Софи, не ходи к ним и не говори с ними. Не сейчас, не в этот раз.

Мне понадобилась пауза для того, чтобы развернуть свои наполненные дурными предчувствиями мысли с маршрута "я и Рисве почему-то врозь" в иную плоскость.

— Погоди, — растерянно пробормотала, вглядываясь в лицо Вали, не способное обмануть, — я не понимаю. Ты действительно сейчас говоришь мне, что вон там, за рекой, находятся люди, не суть важно, что они с одной планеты со мной, главное, что они травмированы и даже серьезно, но им отказано в убежище?

Женщина четко кивнула один раз, не отпуская мой ошарашенный взгляд и не пытаясь спрятать или сгладить для меня правду.

— И при этом ты просишь меня не видеться и не говорить с ними? — Снова краткий кивок и сочувствие, но, однако, и непреклонная решимость. — Ты отдаешь себе отчет, что просишь о почти нереальной для меня вещи? То есть… Почему? Объясни хоть что-то — я не понимаю.

Неосознанно сжав кулаки, я шагнула ближе к Вали. Рисве, стремясь успокоить, нежно положил свои огромные ладони мне на плечи и прижался губами к макушке, но в это момент я была невосприимчива к его волшебным прикосновениям. Перед глазами мелькали окровавленные лица без определенных черт, тела, покрытые ссадинами и темными гематомами, а живот скручивало в фантомном воспоминании о собственной пережитой боли.

— Я объяснила тебе уже, Софи. Настолько, насколько сама вижу и понимаю. Большего дать не могу, как бы сильно ни хотела. — В ее голосе не было и не могло быть фальши. Ради всего святого, это же Душа народа. Но для меня понимание, что все ее действия всегда направлены на благо тех, кого она считает своими, ничего не облегчали. Ведь тех двоих, выходит, она в этот круг не допускала, и как тогда быть мне? Кем бы они ни были, ничто не изменит того факта, что это человеческие существа из моего родного мира, и пока они не совершили ужасного по отношению ко мне или тем, кого я знаю, их нельзя исключать из числа своих для меня.