Работник на экране нервно ходит туда-сюда, не притрагиваясь к пультам.

Кого-то ждет.

Хоть бы Сейцу достало ума перехватить их транспорт. В переговорнике тишина. На станции тишина. Кругом чертова пустая тишина с бессмысленным шумом турбины, который перестаешь замечать уже через полчаса.

Хочется поскорее покончить с этим, уснуть и видеть сны. С уверенностью в завтрашнем дне, безопасностью и улицами, тонущими в белом тумане.

Мозг – удивительное устройство, способное самостоятельно регулировать свою нагрузку и создавать иллюзорные убежища. Сны, в которых можно спрятаться, появились только тогда, когда Инесса почувствовала, что вот-вот сойдет с ума в этом ежедневном дарвиновском пекле.

Бесперебойно работающая техника, ни трупов, ни разрушений, здоровое общество, тщательные медобследования. Коварный мозг отказывается признавать, что возможные последствия стоаранского плена могут стать роковыми.

…Незнакомец входит размашистым шагом. В руке у него металлический короб-чемодан.

***

Тогда, месяц назад, открывая дверь, Инесса готовилась выкручиваться всеми силами, чтобы вынужденные товарищи по несчастью отстали, но не обиделись. Свары – пожалуй, самое страшное, что могло бы случиться с таким коллективом. Но на пороге оказался всего лишь Ян. С каким-то пакетом и с баклагой воды в руке.

– Ты? – удивилась Инесса. Это ведь уже не стоаранская камера, так зачем?..

Он прислонился к дверному косяку.

– Принес тебе еды. Ты ничего не взяла на складе, – Ян протянул ей пакет. – Ты как вообще?

– Как обычно… А ты, значит, заметил? – усмехнулась Инесса. Откуда такая неловкость в общении с человеком, с которым она не один месяц спала, которого намеренно выводила из себя, мечтала удушить и без всякого стеснения ненавидела? Хотя нет, «ненавидела» – громко сказано. Просто отыгрывалась на нем как на представителе вражеского лагеря. И будь она проклята, если не видела, что его устраивает такое обращение.

– Заходи, – бросила она наконец. Повторное приглашение не понадобилось. Ян явно рассчитывал разделить с ней трапезу – ну да и черт с ним, не жалко. Инесса застелила импровизированный стол перевернутым покрывалом вместо скатерти, направилась к сдвинутым в угол кроватям, чтобы приспособить одну вместо стульев – Ян подхватил с другой стороны за металлическое изголовье. Они пододвинули кровать к конструкции из тумбочек, влезли на нее с ногами, и Инесса вытряхнула на «стол» содержимое пакета.

Сухари из продпайка, привычное вяленое мясо, и тут же – относительно свежий хлеб, масло, пачка чая, пачка кофе…

– Кто-то не поленился ограбить магазин, – протянула Инесса. – У меня здесь есть жестяные стаканы, кажется, чистые, но…

На лице Яна отчетливо читалось все, что он думал о брезгливости и солдатах-чистюлях.

Чайник вскипел быстро. Видно, батарейка была новая. Потом они сидели и поедали бутерброды, запивая кофе из чужих немытых стаканов. Происходящее с каждой минутой все сильнее казалось фантасмагорией. Что это за место? Что это за время? Что она делает? Почему? И происходит ли это вообще? А может, так выглядит солдатское посмертие – вечная жизнь в мире достигнутой цели, ведь разве не уничтожение – конечная цель?..

– И все-таки, зачем? – негромко спросила Инесса. – Зачем ты пришел?

Ян пожал плечами.

– Просто так.

– А на Стоаре? – язык слегка заплетался, хотя она не пила ни капли спиртного. Ян смотрел на гущу на дне стакана.

– Ты мне понравилась.

– И что? Нужно в первый же вечер тащить в постель?

– По-моему, ты и не возражала, – вскинул он глаза. Очень спокойные. Без знакомой злости они казались немного чужими. Теперь пришел черед Инессы пожимать плечами. Ну да, она не возражала. В том состоянии отупелости и фрустрации, выдернутая из боя, все еще не веря, что лишилась свободы и оружия, утратила контроль над собственной судьбой… Ей было безразлично. И хотелось снять напряжение. Она никогда не понимала выпячивания темы секса и придания ему особой важности. Просто разрядка. Плевать на остальное.

– На моем месте мог быть любой стоаранин, – сказал Ян. – У них это практиковалось во многих тюрьмах. Пленник – значит, собственность. Человеческий организм неплохо подходит для кладки яиц. Но на чужое они не посягали.

Осознав услышанное, Инесса подумала, что ошиблась. На остальное все-таки не плевать. Не хотелось представлять, как это вообще выглядело – инопланетяне, больше напоминающие жуков в двойном панцире, и… Черт подери.

– Почему ты мне не сказал? – спросила она. – Может, я и не отказалась бы от идеи прикончить тебя и украсть оружие, но все равно…

Ян мягко рассмеялся. Инесса вдруг поняла, что впервые слышит его смех.

– Действительно все равно… Но лучше живой человек, который меня ненавидит, чем безвольный манекен.

– Зачем? – повторила Инесса. – Что это тебе дало, кроме потери рабочего места?

Ян молчал долго, и она уже решила, что он не ответит. Даже успела в очередной раз подумать «ну и черт с ним». Но когда он снова заговорил, ответ был расплывчатым.

– Стоаранское влияние выветривается постепенно.

– Спасибо за еду, – сказала Инесса, складывая остатки продуктов на подоконник. Завтра можно будет поискать в других казармах холодильные камеры, там они больше не понадобятся. Много чего можно будет найти и принести сюда завтра. Грабить, мародерствовать… подбирать то, что уже никогда никому не понадобится, и ходить по магазинам, как у себя дома, спокойно унося все, что угодно. Главное – привыкнуть к виду неубранных трупов и находить более-менее уцелевшие магазины. В войну их и так стало меньше, а на полках частенько бывало пусто.